Егор замахнулся, намереваясь покончить со мной последним ударом, и тут, в момент, когда его рука взлетела вверх, я сделал полшага вперёд и без замаха, сконцентрировавшись на одной точке, ударил Громова в подбородок. Противник отшатнулся, слегка ошарашенный неожиданным отпором. Я не дал ему время на отдых, налетел, используя похожее вращение и боковые выпады, испытывая тело врага на прочность.
Однако, мне не удалось долго так продолжать, потому что Егор быстро пришёл в себя и, подняв защиту, контратаковал. Удар, перехват, и вот я уже лечу на пол, больно приложившись спиной и немного — раненым боком. Стиснув зубы, зарычал от тысячи игл, вцепившихся в мои внутренности. Проклятье, такими темпами я точно проиграю, или сдохну здесь! Пусть схватка не до смерти, но от разрыва внутренних органов продолжительность жизни не увеличивается.
Подскочив, уклонился от опасной комбинации ударов Егора, переступив с ноги на ногу, атаковал в ответ, снова пробив боковым в корпус. Усладой для моих ушей послужил тихий, но всё же хруст. Выходит, не такой уж ты и крепкий, да?
Правда, противнику оказалось до лампочки на сломанные рёбра, и он с большим энтузиазмом набросился на меня, намереваясь покончить с поединком. Не так-то быстро, дружок!
Я почувствовал, как замедлилось сердцебиение, а мир вокруг на пару мгновений будто застыл. Затем всё резко пришло в движение, а приёмы соперника читались как открытая книга.
Я активировал зеркалку.
— Вот теперь потанцуем, — зловеще предупредил Громова, и сходу поднял скорость до ультраскорости. После, ощущая, что срок действия от силы пятнадцать минут, телепортнулся за спину врага, одним ударом бросил его на пол. Поднимаясь, Егор выглядел весьма удивлённым, но затем довольно усмехнулся. И тотчас уровень силы, который он излучал, увеличился на порядок. Теперь, если даже брать мою абилку, мы оказались на равных.
Снова град ударов, и, с помощью улучшенной скорости не без труда, но всё же отбиваю все, перехватываю руку Громова, тяну на себя и вниз, противник прокручивается в воздухе и катится по полу, приземлившись в районе канатов.
Не даю ни себе, ни Егору передышку, бросаясь в атаку, серия изученных движений руками, с мудрёным названием «Сад Тысячи Лепестков» — и защита оппонента трещит по швам. Громова вновь отбрасывает на канаты и, отдавшись на волю способности, я вытаскиваю из глубин разума полузабытое воспоминание последней тренировки с отцом. Тогда удалось случайно считать один его приём, который показался мне наиболее действенным против более сильного противника.