- Я уже не знаю, чего ждать. – Виктор покосился на большое удобное кресло у окна. Там частенько сидел основатель династии. Ему очень хотелось переложить проблему на чужие плечи.
Но…
- Что у вас там?
- Письма. От… От постоялиц пансиона. У многих из них есть привилегии обращаться к вам напрямую. – Адъютант сбился с официального тона. – А многие к своим письмам присовокупили письма подруг.
На стол легла пачка писем. Виктор с трудом подавил желание спалить их все скопом.
- Что в них? Без подробностей.
- Те, что мы изучили… Просьбы оказать протекцию. – Докладчик горестно вдохнул.
- Кому? – Не то, чтобы Виктор не знал ответа, но вдруг?
- Гринриверру, Салеху, Мирою и Фалько. Просьбы дать титулы, поместья, не наказывать. Некоторые и них взывают к старым клятвам и привилегиям. Только вот…
- Не заставляйте меня тянуть из вас информацию клещами. – Ощерился Виктор.
Адъютант снова вытянулся по струнке и отрапортовал.
- Письма адресованы не только вам. А также вашему отцу, деду, прадеду и пра-прапрадеду.
Виктор расхохотался. Смелся он долго, утирая слезы. Через несколько минут он уселся на стул, все ещё хихикая.
- Там ещё письмо, от вашей бабушки. Мы его не стали читать. Оно первое в стопке.
Император взял нож для бумаг и вскрыл сургучную печать с личным вензелем вдовствующей императрицы.
Дорогой внук!
Я рада, что ты стал достойным наследником нашего славного рода. Читаю газеты и вижу, что в стране всё хорошо. Безусловно, есть у тебя и огрехи, но ты ещё молод. И даже не женат! За это хочу тебя пожурить. Но ты же знаешь, мы старики любим ворчать.
Я тебя не тревожила все эти годы. Власть – это ваши мужские игрушки. И негоже слабой женщине лезть в дела правителей. Надеюсь, я дала достаточно тепла твоему отцу, и это тепло коснулось и тебя. К сожалению, это всё, что было мне дозволено. Нельзя было любви дать сделать тебя мягким. Но мне горько от того, что я слишком мало носила тебя на руках и кормила с ложечки. Радости простых людей нам не ведомы.
Я знаю, что такое мужская гордость. Мне эта гордость очень хорошо знакома. И сейчас я взываю к ней. Я знаю, что в связи с последними событиями ты воспылаешь праведным гневом и попробуешь поступить, как то тебе велит огонь, что горит в твоём сердце.
Но прошу тебя понять ещё и то, что последняя история подарила мне настоящую радость и счастье. Ты, наверное, даже не можешь представить, что такое потерять пламя. Огонь страсти уже как полвека не горел в моих чреслах. Я смирилась с этим как с неизбежным. А мои дни стали походить друг на друга как листы блокнота. В котором нечего писать. Там пусто.