– И я их не нарушаю. Но все же правильнее будет, если я, как полноправный владелец клада, отчиню его тебе сам, разумеется, честно и в полном размере. С продажной стоимости, имеется в виду. Надеюсь, у тебя нет причин подозревать меня в деловой нечистоплотности?
– Ни в коем разе, – заверил я его. – Возможно, в будущем именно так мы и станем поступать, благо наше сотрудничество только началось. Но здесь и сейчас я хочу получить ту вещь, которая уже у меня. И это не обсуждается.
Лицо Шлюндта неуловимо изменилось, передо мной стоял не милый домашний старичок с добрыми выцветшими глазами, а кто-то другой, тот, от кого повеяло ледяным холодом, и был этот кто-то сильным, властным и очень, очень опасным. А еще я нутром почуял, что сейчас мои жизнь и смерть легли на чаши весов, и в какую сторону они качнутся – непонятно. Все это вместе взятое настолько меня проняло, что правая рука автоматически полезла под куртку, туда, где в кобуре лежал парабеллум. И я очень жалел о том, что не загнал заранее патрон в ствол. Урок мне на будущее, надо быть предусмотрительнее. При условии, разумеется, что будущее случится.
Не знаю, это ли движение все изменило или что-то другое, но холод, сгустившийся на поляне, вдруг развеялся, так, будто его и не было вовсе.
– Один раз я тебе уже уступил, Валера, – мягко произнес антиквар, – тогда в доме. Уступлю и сейчас, поскольку очень я к тебе привязался. Но ты все же помни, что везение – материя ненадежная, оно имеет привычку заканчиваться. Желаешь эту вещь? Будь по-твоему. Но все остальное тогда мое, без спора и ссоры.
– Договорились, – глянув на груду ценностей в сундуке, согласился я. – Ваше – так ваше. Пусть будет так.
– И еще ты поможешь донести этот ящичек до моих идиотов, – добавил антиквар. – Я сам не сдюжу.
– Ну, конечно же, – рассмеялся я, убирая золотую вещицу во внутренний карман куртки. – Неужели вы думали, что я позволю немолодому и уважаемому человеку надсаживать спину? Мне такое и в голову не могло прийти.
Шлюндт захлопнул крышку сундука, мы подхватили его за боковые кольца, которые отчего-то пощадили ржа и время, и, не оглядываясь, пошли с поляны прочь. Я только разок нагнулся для того, чтобы положить в карман пару желудей, которые дуб словно нарочно бросил мне под ноги. Вдруг это подарок, а от них отказываться не принято.