— Вы еще в инкубаторной?
— Ответ положительный, – весело отозвался Том. — Собираемся возвращаться. Ты не поверишь, чего мы тут навидались.
— Нашли, что искали? – она все еще боролась с дыханием.
— Ты странно дышишь, – по радиосети низкий голос Свена звучал еще глуше. – Ты не ранена?
— Нет. Скажите скорее: банк ДНК нашли?
– Нашли, — раздался голос Джека. — Анна отправила за нами лифт. Мы скоро будем.
Миа услышала какой-то звук за спиной и, обернувшись, увидела женщину в биокостюме, выходившую из подводного аппарата.
— Доктор Вард, не так ли?
-- Вы только прибыли? – Миа еще не до конца пришла в себя после своих открытий.
– Мы здесь уже некоторое время, – заверила ее прибывшая женщина. – Я лейтенант Брукс, морская разведка.
Ее волосы ниже узла на затылке были в беспорядке, будто она только проснулась или оторвалась от какой-то тяжелой физической работы
– Я рассчитываю, что всеми открытиями здесь, внизу, вы непременно поделитесь с разведкой
– Да, конечно, – Миа проглотила слюну. Она не собиралась секретничать, да и военным, несомненно, можно было верить. Но странное беспокойство, заворошившееся внутри, не отпускало. Она дорого заплатила за понимание того, что бывает, если доверишься не тому человеку. Бюро морской разведки играет по своим правилам, и Миа понимала, что, если они сочтут ее информацию совершенно секретной, это крайне затруднит дальнейшую борьбу с синдромом Зальцбурга.
– Мы одна команда, – настаивала Брукс.
Миа обратила внимание, что десны женщины заметно крупнее ее зубов. Она видела такое в программе Discovery – у больших белых акул.
– У нас есть информация обо всех, кто здесь работает, – Брукс, не сводя с Мии глаз, взяла со стола свой шлем.
– Я всего лишь исследую биологические образцы, – запротестовала Миа. Она не искала ссоры и не понимала, почему та смотрит на нее так пронзительно.
– Как только мы поймем, что у нас есть, мы охотно с вами поделимся.
– То есть у вас что-то есть? – прищурилась Брикс.
– Я этого не говорила.
– И без слов понятно. Я вам прямо скажу: мы знаем, зачем вы здесь. Вы пытаетесь спасти дочь.
– Простите? – Миино сердце почти выпрыгнуло из груди.
– Мы знаем, что вы лечились от наркотической зависимости. Вы же не думаете, что мы не проверяем людей, допущенных к таким специфическим объектам?
Миа сжала голову руками. Помещение поплыло перед глазами. Что-то, наверное, с давлением в Шаре.
– Я… не очень понимаю, как это связано с моей дочерью.
– Это связано с вашей объективностью, – Брукс положила шлем на сгиб руки. – Человечество переживает ключевой поворот в своей истории, а вы озабочены судьбой только одного человека. Как насчет остальных людей в стране?