Воскреситель
1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30
31
32
33
34
35
Эпилог
Воскреситель
1
Дейл медленно крался по коридору, зевая и потирая глаза. Крики, несущиеся из комнаты родителей, усиливались, становясь все пронзительнее и отчаяннее. Он дрожал, несмотря на то, что был во фланелевой пижаме. В кулаке, словно некое средство защиты, он сжимал комикс, свернутый в трубку настолько туго, что страницы смялись, а обложка порвалась. Он еще не спал. Лежал в кровати и читал "Стального человека", стараясь не заснуть, пока драка не закончится.
Как и каждую ночь, он лежал и слушал влажные удары, сердитый рев отца и дерзкие вопли матери, сдававшейся, лишь когда избиение становилось невыносимым. Затем под градом ударов крики матери смолкали, и появлялся тот страшный звук. Ритмичные шлепки плоти о плоть, смешанные с кряхтением, стонами и приглушенными всхлипами матери. С одной стороны Дейл всегда боялся, что однажды отец зайдет слишком далеко, и он станет сиротой. Но, с другой, понимал, что это неизбежно.
Когда Дейл услышал тот новый звук - более влажный и яростный, менее ритмичный, звук металла, режущего плоть, мышцы и жир, царапающего кость, крики и визги, преходящие в булькающий хрип, он понял, что его мать будет мертва еще до того, как он зайдет в спальню.
Она плавала в море крови. Та лилась с кровати широким потоком, в то время как отец Дейла продолжал наносить удары. Одновременно он не прекращал насиловать мать, как делал каждую ночь. Глаза у него горели от опьянения кристаллическим "метом". Стейковый нож у него в руке поднимался и опускался снова и снова, в ритм толчкам. Мать Дейла перестала кричать. И все же, она продолжала биться под ним, пытаясь вырваться. Но ее сопротивление ослабевало. Ее руки и ноги двигались, словно при замедленной съемке, ногти царапали окровавленные простыни, в то время как отец трахал ее сзади, не переставая наносить удары ей в спину. Он выдернул нож из ее плеча, до самого потолка забрызгав белые стены кровью, затем схватил его обеими руками и снова ударил, что было силы.
Когда мать, наконец, перестала шевелиться, отец перевернул ее на спину. Голова у матери безжизненно болталась, шея была изрезана так, что сквозь рассеченные мышцы и жир был виден позвоночник. Дейл решил, что истязание закончилось и его мать, наконец, обрела покой, но отец вновь вставил свой возбужденный пенис в ее окровавленную вагину и продолжил бить ножом ее в груди, горло и лицо, делая ее почти неузнаваемой.