Я сделала вид, что задумалась.
— Возможно, — проговорила медленно. — Но пока вы оба молчите, Службе безопасности ничего не остается, как подозревать именно вас.
— Есть еще мой муж! — напомнила Катарина горячо. — Это он под арестом.
Я проникновенно посмотрела ей в глаза. В причастность неверной супруги Василька к убийствам верилось слабо. Она производила впечатление человека не злого. Просто запутавшегося. Жаждущего ласки и понимания.
— Ваш муж крайне неприятный тип, — я подвинулась ближе. — Мне хватило одной встречи, чтобы составить исчерпывающее впечатление. Он самовлюбленный, грубый. Помешан на собственном комфорте и ни во что не ставит ваши желания. Но, Катарина, вы, правда, готовы свалить всё на Виктора ради защиты любовника?
Ее губы скривились и задрожали.
— Расскажите всё, как есть, — продолжила я давить. — Если Роэн невиновен, ваша откровенность ему не навредит. А если убийца… Поверьте, лучше держаться подальше от человека, способного отравить мать своего ребенка.
Моя речь подействовала. Катарина глубоко вздохнула. И заговорила. Обо всем. Она давно желала поделиться и, наконец, прорвало. Рассказала о том, как начался роман: с разговоров по душам и жалоб на несносных вторых половин. О романтических тайных свиданиях и последующем за ними разводе Роэна. О планах самой Катарины уйти от Василька, едва любимый освободится и организует им гнездышко.
Она говорила и говорила, а я вдруг осознала страшную вещь. Моя речь произвела впечатление не только на хозяйку квартиры. Я напрочь вышла из роли Релии. Показала себя настоящую при инспекторе Тиме. Теперь он слушал Катарину и одновременно прожигал задумчивым взглядом меня.
— А вчера… — незадачливая муза нашего режиссера-преступника по-детски вытерла нос тыльной стороной ладони. — Вчера Роэн приходил ко мне. Но я… я не впустила. Злилась. Он говорил через дверь. Клялся, что любит. А потом… потом ушел навестить сына. Пообещал вернуться позже.
— Вернулся? — спросил инспектор напряженно.
О, да! Если Роэн заходил в квартиру 17а накануне, подсыпать почти бывшей жене яд — плевое дело. Остается лишь самому «обнаружить» труп, чтобы на него не наткнулся сын.
— Вернулся, — прохныкала Катарина. — Но я опять не открыла. Он сказал, что забирает Саймона к себе с ночевкой, а утром снова заглянет ко мне. Но утром пришли ва-ва-ваши сотруууудники.
Ну, всё! Теперь прорвало плотину. Хозяйка квартиры заревела.
Инспектор закатил глаза и сделал знак нам с Квентином следовать в коридор. Ноги держали меня с трудом, но я оперлась на напарника, и силы чудесным образом вернулись. Но что теперь делать? Вести себя, как истинная Релия? Или сбавить обороты и частично побыть собой? Инспектор увидел лишнее, и резкое возвращение к образу бессердечной богачки удвоит подозрения.