— И что же это было? — прошептал Трим.
Я сплюнул, но это не помогло избавиться от горького привкуса во рту.
— Нифльхейм.
Мгновение спустя рука Трима сомкнулась на моем плече. Его сильные руки обхватили меня, удерживая, пока его боевой конь нетерпеливо топал ногами. Я позволил себе упасть на его широкую грудь, мое тело дрожало от холода и усталости.
— Спасибо, — прошептал он мне в волосы.
По моим щекам катились слезы. Я убедился, что мои иллюзии скрывают их.
Вместо этого мы перешли Альвхейм, опьяняющий мир эльфов. Трим вздохнул, как только мы вышли из портала на мягкую, густую траву между деревьями. Наступили сумерки. Небо было нежно-лиловым, и густые тени стали собираться под деревьями, но я не получал никакого удовольствия от окружающей обстановки. Мои нервы пели, словно в огне, когда я пытался прислушаться к каждой нити магической энергии в этом мире. Это был самый прекрасный мир, но и самый опасный. Эльфы были безжалостны, и мы совершенно откровенно вторглись на чужую территорию.
— Где… — начал Трим с тихим удивлением.
— Ш-ш-ш! — прошипел я. — Альвхейм.
Глаза Трима расширились, и он огляделся по сторонам, словно очнувшись ото сна.
— Значит, он настоящий?
Я нетерпеливо фыркнул. Ощущение ускользающего времени снова стало нарастать, будто каждый миг, проведенный нами в блуждании по мирам, был вырван из-под моей кожи. Армия Одина уже должна была занять свои позиции. Силы Скади приближались к реке Кермт.
И они ждали меня.
— Да, конечно, он настоящий, — отрезал я. — Все это чертовски реально. Ты только что прошел через трижды проклятый Муспельхейм, идиот.
Трим пожал плечами, все еще глядя на бархатные сумерки широко раскрытыми глазами.
— Я никогда не сомневался в Муспельхейме. Я всегда верил этим мерзким историям. Но вот это…
Его голос затих, когда он обвел рукой деревья, кивающие цветы, спрятанные в траве, и отдаленное журчание нежного ручья. Рядом с ним одобрительно заржал боевой конь.
— Это не самое приятное место, — прошептал я. — Двигайся тихо и быстро.
Губы Трима сжались, и он сделал, как я сказал. Узел раздражения, который образовался как инстинктивная реакция на его детское удивление, начал медленно рассеиваться. Что же это за человек, который верит во всякую гадость, а в хорошие вещи не очень?
Я оглянулся и увидел, что Трим следует за мной вплотную, сжимая в руке рукоять меча. Его взгляд блуждал взад и вперед вдоль деревьев, наблюдая за окружающим со спокойным вниманием воина. Он уделил лишь мгновение соблазнительной красоте Альвхейма.
У меня заныло в груди. Как бы мне хотелось подарить ему Альвхейм с его мирными и прекрасными долгими ночами и солнечными днями. Мне хотелось предложить Триму что-нибудь получше, чем Римская империя Мидгарда, где он всегда будет чужаком. Варваром.