Мне пришлось сделать еще один глоток джина с тоником. Ломтик лайма попал мне в нос. Вздрогнув, я поставила стакан и вытерла с лица сок лайма и Джин. Локи наблюдал за мной, склонив голову набок, со странной полуулыбкой на мягких губах. Его иллюзорных губах, подумала я.
— Знаешь, ты мне ее немного напоминаешь, — сказал он.
— Кого? — спросила я, хотя этот ответ был до боли очевиден. Конечно, я не напоминала ему пышногрудую светловолосую скандинавскую богиню секса.
Локи только улыбнулся.
— Это всего лишь комплимент. Я очень сильно любил Сигюн.
Я сглотнула, чувствуя, как сдавило горло. Локи покрутил бокал, и тонкий звон кубиков льда заплясал в воздухе. Он поднес стакан к губам, осушил его, повернулся к окну и улыбнулся в темноту нашего заднего двора.
— Хотя за все годы, что мы прожили вместе, я так и не смог понять, зачем она меня позвала, — сказал он с той же странной полуулыбкой на губах.
Я поставила стакан и потянулась к его руке. Взгляд Локи скользнул по мне, прежде чем снова повернуться к окну. Мой муж, подумала я, глядя на профиль его мягких губ, на тени, собравшиеся у основания шеи. Мой муж, который был так красив, что люди замолкали на полуслове, просто чтобы посмотреть, как он проходит мимо. Мой муж, самый умный из богов Асгарда, который однажды рискнул всем, что у него было, чтобы найти яблоки бессмертия. Не из злого умысла или стремления к личной выгоде, а чтобы дать их человеческим мужчине и женщине. Потому что он влюбился. Потому что он хотел создать семью.
Локи глубоко вздохнул, его грудь прижалась к моей руке, и странная благодарность поднялась в моей груди, стирая прежнюю горечь. Сигюн не была для меня загадкой. Я все понимала, что была благодарна ей за это. Я была рада, что кто-то был рядом с Локи в течение долгих веков до моего рождения.
Я потянулась к его щеке, прижав ладонь к прохладной коже, нащупывая шрамы, которые, как я знала, он скрывал под иллюзиями. Он повернулся, чтобы улыбнуться мне, но его глаза все еще были отстраненными. С таким же успехом он мог бы все еще находиться на побережье, стоя рядом с этими могильными холмами. На мгновение я задумалась, как вернуть его ко мне.
Но ответ был очевиден.
Я притянула его лицо к себе и поцеловала. Какое-то мгновение он не отвечал, и мои губы прижались к его гладкому, красивому лицу, будто я целовала мраморную статую. Затем его губы медленно, почти неохотно приоткрылись.
Во рту у него был вкус джина «Хендрикс», странная смесь цветочной сладости и острого запаха алкоголя. Как обычно, я предположила, что джин с тоником Локи на самом деле был джином и джином, украшенным льдом. Он открыл мне рот, позволяя прижаться губами к его губам и скользнуть языком в его прохладный рот. Чувствовать его. Претендовать на него.