Поганая жизнь – повседневный лейтмотив. Схватки с Гезой и Гиттой по любому поводу – обоев при входе, меню, счетов за электричество, выбора предметов для мальчуганов, которые скоро бросят лицей; приступы тоски и бессонница: что там делают израильтяне и какие козни замышляет Визенталь? Вот растрезвонил всем, что он скрывается в Парагвае, – Менгеле читал вырезки из прессы. А вдруг это диверсия, чтобы он ослабил охрану? Пресса утверждала, что Эйхман прячется в Кувейте, а «Моссад» в это время готовил его похищение в Аргентине. А те два здоровых мужика, которых он недавно встретил в лесу? Что, если его выдадут Рудель или Барби? В письмах Менгеле в Гюнцбург все больше паники: Алоису надо бы присылать побольше денег Штаммерам. Менгеле все подсчитал: вознаграждение пятьдесят тысяч марок превышает цену его доли в новом доме. Если Геза его вышвырнет, то внакладе не останется! Менгеле жалуется Гитте: его семья недостаточно щедра. Весь 1969 год исправлять положение приходится пожарному Зедльмайеру. Он приезжает в Каейрас подмаслить Штаммеров и успокоить Менгеле.
Теперь, когда Менгеле перебрался поближе к Сан-Паулу, Герхард чаще навещает его. Как-то после обеда он приезжает вместе с худощавым человеком лет пятидесяти, говорящим с сильным австрийским акцентом. У Вольфрама Боссерта короткая стрижка, выбритые виски, темный галстук поверх белоснежной рубашки, на ногах – черные ботинки. Штаммерам он протягивает пирожные, а тому, кого Герхард представляет ему как Хохбихлера, – руку с приветливой улыбкой. Он счастлив познакомиться со швейцарским фермером, чьи таланты ему так расхваливал его соотечественник.
Оба австрийца встретились впервые несколько лет назад в немецком клубе в Сан-Паулу. Бывший капрал вермахта, Боссерт тоже приехал в Бразилию после разгрома Рейха в поисках золотых гор. Он начальник отдела снабжения у бумажного фабриканта, не такой уж преуспевающий, но все-таки устроился получше, чем соотечественник. Большой любитель классической музыки, его даже прозвали за это Музикусом. У Боссерта большие интеллектуальные и художественные запросы, он любит разделить их с окружающими. Он мог бы развлечь Менгеле в его каждодневном унылом прозябании.
Герхард так настаивал, что военный преступник согласился принять Боссерта при условии: тому не скажут, кто он на самом деле. Пока все пьют чай, Менгеле разглядывает и оценивает незнакомца. Его происхождение и послужной список не впечатляют, но взамен – определенный культурный уровень и, видимо, несгибаемые убеждения: расист, антисемит и реакционер, Боссерт излагает свой бревиарий ненависти, не фальшивя. Это фанатичный нацист, потерявшийся солдат Гитлера, которого называют «истинным немцем, самым знаменитым немцем всех времен», – охотно добавляет он. В последующие недели он часто наведывается в Каейрас, всегда вместе с Герхардом, – он заинтригован молчуном-швейцарцем в деревенской шляпе. По его речи, баварскому акценту, который тот так и не научился скрывать, и по некоторым рассуждениям об истории и биологии он догадывается: Хохбихлер – непростая птица.