— Я скоро.
— А как же я? Любимая! — выбежал он вслед за мной.
— У нас по проходной. И не забудь, ты — мой слуга. Для них, — подчеркнула я.
— Ну, ты даешь! Комсомола на тебя нет!
— Я скоро, — естественно, я не собиралась его показывать всему офису, чтобы не поползли компрометирующие слухи. Знать бы мне, насколько я опоздала!
Уже у лифта я заметила, что на меня все странно смотрели и шептались. Даже на проходной охранник со мной не стал здороваться. Я подумала, что мне все это показалось, что разыгралось мое больное воображение. Я не та личность, которой будет весь офис уделять столько внимания.
На выходе из лифта я столкнулась с Алиной.
— Привет! — обрадовалась я. — Я тебя как раз искала.
Мне опять почудилось? Что-то не видно обычной приветливости на ее лице.
— Привет, привет…
Нет, не почудилось.
— Давай вместе пообедаем. Поговорить надо…
— Ну, давай.
Ну и взгляд у нее критичный! Что тут случилось? Неужели весь офис узнал, что я нагрубила Высоковскому?
Да быть такого не может! Все знают, что мы — пара, и даже если поругались — никого это не касается.
По дороге Алина, как обычно, со всеми здоровалась. Естественно не таким тоном, как со мной, что заставляло меня сильно нервничать. Мы забрали свои блюда и сели за столик у окна. Сначала она ела молча и только поглядывала на меня. Я уже боялась проронить и слово, но все же долго стерпеть такой красноречивости в глазах подруги долго я не смогла.
— Что здесь происходит? Вам не нравится мой больной глаз и то, что я без косметики? — не выдержала я. Это единственное логическое, что пришло мне на ум.
— Что ты! У тебя почти ничего не заметно, — успокоила меня Алина. — Дело не в этом.
— А в чем? — также строго спросила я.
— А ты не догадываешься?
— Нет. Вообще.
Алина поднялась и сказала мне:
— Сейчас…
Она побежала к стойке со свежей прессой и что-то искала там. Видимо, не найдя, подошла к одному из коллег и выпросила у него газету. Когда она подходила к нашему столику, я уже на передней странице увидела свое искалеченное лицо пирата, а рядом со мной Гущина…
— Что это? — спросила я, почувствовав хриплость в своем голосе.
Глаза сами прилипли к этой жуткой фотографии, на которой Гущин явно выглядел круче меня. «Господи! До чего же я страшная!», — эхом раздались мысли в моей голове.
— Не узнаешь? А я думала, что ты здесь маскировалась. Теперь вижу, что даже не пыталась, — скептически ответила Алина.
Я трясущимися руками подвинула газету к себе. Кричащий заголовок просто выбивал почву из под ног: «Она променяла миллионера на обычного шофера».
Далее все было в том же стиле. Рассказывалось, какой Высоковский хороший, какая я дикая дрянь, коли наставила рога этому замечательному человеку… И фотографии, где мы с Сережей обедали…