Умывшись и собравшись, я решила для себя, что не могу влюбиться, так как я во всех парнях вижу домогателей, а этот еще и сноб, его не за что любить. Я просто… как он там сказал…честная и добрая и перепутала доброту с любовью, но жизнь я ему все-таки испорчу! Это надо же, девушку взять в охранники, разбив все ее светлые надежды! Придурок!
Когда я вернулась к столику, Михаил допивал кофе. Я едва съела пару ложек, и вдруг он сказал, посмотрев на часы:
— Пора.
Уже в машине мы продолжили наш незаконченный разговор:
— Если ты не передумала, то начнем занятия сегодня.
— Не передумала, — буркнула я. — Что будет входить в мои обязанности?
— Моя безопасность. — Он посмотрел на меня. — Наблюдать вокруг и следить, чтобы мне никто и ничто не угрожало. Оплата будет достойной. Или тебя зарплата не волнует?
Он надо мной смеялся!
— Почему не волнует? Очень даже волнует!
Миша усмехнулся:
— И еще тебе придется переехать в мой дом.
— Что? — Я была крайне удивлена. — С какой стати?
— Личная охрана должна всегда находиться рядом с объектом наблюдения. Это твоя работа.
Как-то стало от этого совсем уныло. Никогда еще слово «работа» не вызывало у меня столько тоски. А с другой стороны, я даже представить не могла, что буду жить в его доме в качестве охраны. Смешно и обидно. Знала бы — ни за что не согласилась бы выходить к нему на работу. Ведь только для этого он меня вынудил устроиться к нему. А я-то думала!
Сэтими горькими мыслями я не заметила, как мы уже подъехали к офису. На проходной нас ждал сюрприз. Я узнала секретаршу Ефимова, что сидел в изоляторе, пока шло следствие по убийству Павла. Она была ярко накрашена и красиво одета, но при всем этом со страдальческим выражением лица, и я могла поклясться, что она недавно плакала. Увидев Высоковского, она бросилась к нему и умоляюще заныла:
— Миша, Миша, выслушай меня! Ты можешь меня забыть, не возвращать на работу, но Боря… Он не виноват…
— Он сам признался, — неохотно выдавил Михаил, но и по лицу, и по голосу было понятно, что он не хочет с ней говорить и крайне расстроен этой встречей.
— Миша, я не знаю, почему он так сделал! Но это не он! Он со мной был! Со мной в ту ночь…
Высоковский резко отдернул ее руки, которые хватко вцепились в его кофту, и колюче посмотрел на нее. Я даже не могла подумать, что он так умеет смотреть.
— Может, и ты была с ними?
Секретарша побледнела:
— Я? Да что ты…
Миша прошел через турникет, я поскакала вслед, размышляя над услышанным. В лифте повисла напряженная пауза. Я не верила, что Михаил всерьез решил, что Ефимов был заказчиком убийства его брата. Мы же сами слышали, как тот негодовал, он искренне хотел, чтобы Пашка был жив. Зачем он тогда сознался в убийстве? Выгораживал кого-то? Я хотела было открыть рот, чтобы спросить, но мы уже приехали на наш этаж. Высоковкий молнией понесся к своему кабинету, я завернула в свой. Начальник с обеда не пришел, поэтому у меня была возможность перекусить кофе с печеньками, а дальше надо было разгребать залежи необработанных документов.