Отец задумался, руки у него мелко дрожали.
- Мальчишка ты еще... Начнешь роскошествовать, люди заметят...
- Не бойся, папа. Не такой уж я мальчишка. Поеду к тетке в город, там и школу окончу. Чтобы тебе тут не мешать.
- Испугался? - Ироническая усмешка скривила отцовские губы. - Что ж, я не возражаю. Только вот что, золота тебе дам, а о камнях и не думай. На учете они все у милиции, засыпешься сам и меня потянешь...
- Где ты спрятал золото? - только и спросил Омельян. Он уже осмотрел обе комнаты, чердак и погреб, обстучал стены и пол, но тайника не нашел.
Отец взял в сенях лопату, и они вышли в сад. Все оказалось очень просто: под забором отец выкопал из земли обвязанную тряпкой крынку, отряхнул с нее землю и понес в дом.
Омельян сдержал свое слово: через неделю он отправился к тетке Вере. Как и где продавал он в городе золотые вещи, отец не знал, да и делал это Омельян ловко. По крайней мере, ни тетка Вера, которой он ежемесячно от имени отца платил по сорок рублей, ни товарищи по школе, а потом по институту никогда не видели, чтобы Омельян Иваницкий транжирил деньги.
Единственный одноклассник, с которым по окончании школы Иваницкий поддерживал знакомство, был Спиридон Климунда. Хотя на первый взгляд ничего общего у них не было и не могло быть. Спиридон вообще вряд ли кончил бы школу, если б не был чемпионом по настольному теннису и не выступал за школу на разных соревнованиях. Чемпиону прощалось многое, и учителя натягивали ему тройки.
Иваницкий окончил художественный институт и стал искусствоведом. Климунда так и не поднялся выше тренера пинг-понга. Омельян относился к Спиридону снисходительно, но все же несколько раз покупал у него иностранную валюту. Климунда иногда приводил к нему знакомых девушек, время от времени занимал у Омельяна деньги.
Как-то Иваницкий организовал прогулку на своем "Москвиче". Они попали в район красивых коттеджей на окраине, и Омельян, ткнув пальцем в один из них, сказал, что тут живет профессор Стах и у него очень ценная коллекция икон.
Ради этой коллекции Климунда и посетил сегодня Иваницкого.
- Кофе хочешь? - спросил Омельян, глотнув из чашки.
Климунда покачал головой.
- Дело есть, не до кофе.
В глазах Омельяна мелькнула искра интереса. Потянулся к сигарете. Взяв себе, подвинул пачку Климунде.
- А впрочем, - махнул рукой, - ты любишь эту гадость.
Спиридон размял пальцами дешевую "Любительскую" папиросу. Привык уже к таким репликам и не реагировал на них: каждый курит что ему по вкусу. Он видел даже одного доктора наук, дымившего "Памиром" и не стыдившегося этого.