Вот и сейчас у меня под мышкой пистолет. На всякий случай, я уже не помню, когда приходилось стрелять из него. Однако приехал я не на прогулку и не для того, чтобы пить коньяк в аэропортовском ресторане, приехал для розыска убийцы, опасного преступника, с которым могу встретиться каждый день и для задержания которого может понадобиться оружие.
Я шевельнулся: от пистолета сделалось неудобно, и я незаметно передвинул его чуточку вперед.
Посмотрел на Толю и немножко устыдился: ведь только что подумал, что негоже мне рассиживаться в ресторане, и тем самым, хотел этого или нет, все же обидел своего коллегу, а он, как говорится, со всей душой, будто и не знает, что рассиживаться по ресторанам нам нельзя.
Наконец, сегодня мы уже ничего не сделаем, и не все ли равно, где рассказывать Толе о делах - здесь или в управлении милиции. Тут приятнее: вкусно пахнет жареным мясом, кофе, сейчас нам принесут по рюмочке, а кто сказал, что сыщикам нельзя немножко выпить - будто мы не люди?
Официантка поставила на стол графинчик с коньяком, рюмки, бутылку минеральной воды, заливную рыбу и очень аппетитную буженину, от которой у меня сразу наполнился рот слюною.
- Спасибо, Маричка, - поблагодарил Крушельницкий. - Лангеты потом.
Девушка улыбнулась почему-то не Толе, а мне и ушла, чуть покачивая бедрами. Крушельницкий сразу заметил это и подбодряюще подмигнул.
- Делаешь успехи, - сказал он, - такую девку и с первого взгляда.
- В этом что-то есть... - Я придвинул тарелку, положил буженины. - На Марий мне должно везти, если наоборот - труба. Понимаешь, надо найти какую-то Марию - продавщицу с Пекарской. Есть у вас такая улица?
- Э! - выдохнул Толя без энтузиазма, - Есть, и довольно длинная. И живут на ней Марии, Марички, Машки и Мурки. Но выпьем не за твою Марусю, а за нашу встречу, - ко всем чертям такие встречи, хоть бы раз увидеться без дела.
Мы выпили по рюмке, хорошо закусили, и я рассказал Крушельницкому о Пашкевиче, его преступлении, и как мы вышли на след львовской Марии продавщицы. Или, может, официантки?
Вот Маричка уже несет нам лангеты, улыбается еще издали, а у меня мысли черные: а что, если эта Мария с Пекарской?
Девушка поставила блюда, принялась убирать использованную посуду, а Толя, словно прочитав мои мысли, спросил:
- Где ты живешь, Маричка?
Она игриво посмотрела на него, потом перевела взгляд на меня - все же придется признать вам, товарищ майор, что я обошел вас на повороте, чуть-чуть пожала плечами и ответила на вопрос вопросом:
- А зачем вам?
- Может, проводить хочу. Или далеко?