– Ничего, ничего, не обращайте на меня внимания, – проговорил с одышкой профессор.
Никита оправдательно произнес:
– Я не могу оставить Альберта Венедиктовича без присмотра. Профессор является важной фигурой в истории развития человечества.
– Ежели сказал Родослав, что надобно к Доброге идти, знать, так тому и быть, – изрек предводитель отряда Липосвист. Он остановился, стал внимательно изучать едва заметную тропинку, которая змеилась между деревьями. – Вот здесь и передохнем, а там и далее путь держать будем, – указал старейшина на маленькую узкую поляну, окруженную густым кустарником.
– Не в кайф мне здесь, будто кто пасет за нами, – произнес Лешко, растягивая слова.
Кашинский обратился к Воронову:
– Олег, вам не кажется, что Лешко слишком увлекся сленгом? По-моему, я знаю, кому он подражает. Считаю, ему надо объяснить, что русский язык, в чистом его виде, гораздо богаче.
– Вы правы, профессор, в ближайшее время я прочитаю ему лекцию о великом и могучем. Честно говоря, я и сам словно песню слушаю речь предков.
– Не зря Михайло Ломоносов находил в нем «великолепие испанского, живость французского, крепость немецкого, нежность итальянского, сверх того, богатство и сильную в изображениях краткость греческого и латинского языка». Что же касается проблемы разделения языка на литературный и разговорный, то я считаю, ответ надо искать в более ранних временах…
– Профессор, вы… – Олег попытался прервать поток слов, извергаемый Кашинским.
– Нет, нет, послушайте. Возьмем, к примеру, Византию и вспомним о существовании разговорного греческого языка и классического, коим пользовались Лев Дьякон, Иоанн Дамаскин и другие великие люди того времени. К тому же вспомните о языке элиты и использование ею иностранных языков, как это было в средневековой Англии, в Российской империи и других странах в разные периоды истории. Если же брать язык народа, я имею в виду низшие слои населения, то необходимо вспомнить о различных говорах и диалектах…
– Я понял вас, профессор, и полностью с вами согласен. За чистоту языка надо бороться.
– Правильно, мой друг. Что же касается речи людей данной эпохи, предположительно параллельного мира, то она не всегда соответствует речи их современников в нашем временном пространстве или, если выразиться по-иному…
– Так, так, Альберт Венедиктович, успокойтесь. Пожалуйста, не увлекайтесь и не торопитесь, я из вашей абракадабры все равно ничего не понял. Присаживайтесь, профессор, и спокойно поговорим о значении русского языка в мировой культуре и его перемещении во времени.