– Вообще-то ты не ловец, – напомнил Рихард, – а оборотень-кабан. Кто бы мог подумать, что ты будешь вкушать обед, приготовленный руками такой дамы, а?
– Она нас отравит, – нахмурился Уго, повернувшись к кухне. Его мясистый нос зашевелился на лице, словно зажив своей отдельной жизнью. – Зуб даю – отравит. А потом скажет, что так и было. А я еще молод, Харди, к тому же у меня сегодня свидание.
– С той рыженькой, что приходила вчера на собеседование? – понял Рихард. – Ее я не возьму, и не проси. Она смогла написать лишь свое имя, и то с ошибкой. А мне нужен кто-то, кто бы составлял отчеты для гильдии. Я терпеть не могу всю эту бумажную возню. К тому же она не согласилась смотреть мне в глаза.
– Зато если бы накинул сверху десятку, то не отказалась бы делить с тобой постель, – сердито засопел Уго.
– Ты ведь знаешь, последнюю проверку я запорол, – вздохнул Рихард. – А Карна просто великолепна. Чистая душа. Она поможет мне не шагнуть за грань. Я сегодня спал как младенец.
– Что тебе снилось?
– Не помню, – соврал Рихард. Признаваться в том, что Карна проникла не только в его дом, но и в сны, не хотелось.
Уго нахмурился, так что его короткие косматые брови сдвинулись к переносице, и снова засопел.
– Она согласилась на совместное проживание?
– Согласилась.
– И вот эта цыпочка станет жить в комнате с окнами на Крыжовенный переулок и будет мыться в твоей ванне?
Рихард моргнул, прогоняя из воображения картину с нежным телом в клубах пара.
– В гостевой теперь сплю я, – признался он. – Там было не убрано, и вообще…
– А она – в твоей спальне? – Уго ухмыльнулся и многозначительно пошевелил бровями.
– Думаю, она тут ненадолго, – честно признался Рихард.
– Так почему вообще согласился?
– А какие у меня варианты? Платить шлюхам и пьянчужкам? Я не хочу больше рассматривать их воспоминания, выискивая хоть что-нибудь светлое, – все равно что перебирать дерьмо в поисках жемчуга. После такого мне хочется добровольно шагнуть за грань.
– Не нравится мне это… – вздохнул Уго. – А может, она просто хочет ловца? Ну, ты понимаешь. Ореол доблести и отваги, сила тела и духа. Неутомимость, изобретательность, каждый раз может стать последним… Харди, дружище, соври, что я тоже ловец!
Его крохотные глазки заблестели, а губы разъехались в улыбке, обнажая желтоватые клыки.
– Иногда ты такая свинья, Уго, – вздохнул Рихард.
– Может, она здесь именно ради этого, – не сдавался тот. – Странно, что такая дама согласилась на совместное проживание с ловцом. Не пойми меня неправильно, Харди, но ты себя видел? А она… такая… – с придыханием произнес Уго и взмахнул руками, не сумев подобрать слова.