«Любезный, Иван Антонович! – значилось наверху страницы. – Из Ваших писем я с горечью усмотрел критику той системы, которой я в последнее время придерживаюсь. Как это понимать, когда идеи разрушения, нам с Вами равно ненавистные, в последние полгода дали столь устрашающие плоды? Испания, Италия и Португалия вновь готовы заняться огнем, революции грозят распространиться по всей Европе, а в Латинских Америках они, кажется, не затихали с первых лет сего убийственного века. Мало было низвергнуть Бонапарта, мало – разрушить его империю. Семена вольтеровой ереси, которой, каюсь, и я в первой молодости, по совету развратных учителей, отдавал предпочтение, пустили глубокие корни.
Мы срубили крону ядовитому древу. Но всякий раз, едва ослабнет рука дровосека, из какой-нибудь щели в земле будет подниматься росток ненависти. Человеколюбивые теории философов, друзей моей бабки, привели к двадцати пяти годам войн и нескольким миллионам трупов. Однако находятся люди, готовые вновь ввергнуть народы в хаос! Где угодно, только не в России, говорите Вы. А я говорю: если где-то, то вскоре и в России – потому нельзя допускать нигде. Сердечный союз трех христианских монархов, открытый для всех государей, есть единственная преграда на пути грядущих потрясений. Я сроднился с этой мыслью, с нею никто меня не разлучит.
Для торжества сего великого начинания нам недостает только участия Франции и Великобритании. Англичане пока отказываются присоединиться к альянсу. Но Франция, на протяжении стольких лет бывшая угрозой для остальной Европы, непременно должна стать одной из держав-сестер нашей коалиции. Что мешает столь благородному шагу? Формально продолжающаяся оккупация. На деле – противодействие британцев, всецело властвующих над разумом и волей короля Луи. Австрия, Пруссия и Россия готовы вывести свои корпуса раньше срока. Слово за Лондоном. Но боюсь, что тамошний кабинет слишком управляем финансовыми кругами, чтобы отказаться от корыстных интересов ради общего мира и процветания. Однако есть средства понудить англичан действовать в нужном русле.
Прощайте. Остаюсь к Вам неизменно доброжелательным».
Подписи не было.
И без нее Арсений знал, кто к кому адресуется. Государь устраивал выволочку Ивану Антоновичу Каподистрии, второму статс-секретарю по иностранным делам, за критику идей Священного союза. То, что этот документ попал к Нессельроде, о многом говорило.
Очень кстати следующим в конверте лежало послание канцлера Священной Римской империи Меттерниха государю. К глубочайшему удивлению генерала, в нем упоминались греки.