Глава 19. Вышронец — хитрый!
День триста шестьдесят первый!
Вы продержались 360 дней!
Игнорировать доводы разума и железные доказательства? Высокоразвитые разумные считают, что так делать нельзя, и даже навязчивая реклама должна содержать зерно истины. Но к вам, недоделкам, это не относится. Нельзя вырастить пальму за день, нельзя плеваться кислотой, нельзя одним усилием мысли без навыков телепатии приручить дикую тварь… Но — нет! Увидев, что появилось умение, вы все считаете, что так и должно быть. Это слепая вера, и недаром на всех островах она прокачивается быстрее интеллекта и мудрости. +1 в веру тебе, феерическое существо!
Я проснулся рывком. Такое уже случалось — и не раз. Иногда после этого происходило что-нибудь неприятное. Иногда — не происходило ничего. Беда была только в том, что если ты уже достаточно бодр, то снова не уснёшь. А я в этот раз был достаточно бодр — несмотря на то, что у меня был бурный вечер с одной особой, которая сейчас мирно сопела рядом…
Встать и не разбудить Аришу не получилось: она удивительно чутко спала. А с учётом того, что кровать у меня была не двуспальная, и вдвоём на ней можно было лежать только очень близко друг к другу, то стоило лишний раз пошевелиться, как девушка просыпалась. У неё ещё и особое умение было прокачано — «чуткий сон». В связке с «кровопусканием» и «незаметностью», перешедшей не так давно в «невидимость» — Ариша вообще могла бы быть идеальным убийцей и диверсантом.
Я быстро оделся и, чтобы не смущать её, поднялся по скрипучим ступеням на стену форта — на мой импровизированный балкон. Остро не хватало утренних стимуляторов вроде кофе или обычного чёрного чая, на худой конец. Но чего не нашли — того не нашли. Приходилось просыпаться без помощи кофеина, просто глядя на море…
Мы так долго рядом с ним жили, что давно перестали обращать внимание на его красоту. Жители Мыса практически не смотрели на водную гладь — если только не собирались рыбу ловить. Здесь, в игре, море было неизвестным, непонятным и потому не слишком желанным. Их бы всех назад в Россию, в родную зиму — сразу бы рыдать начали, как хотят на пляж…
Я старался на море смотреть. На изумительную голубизну волн с белоснежными барашками пены — днём. И на темноту воды — ночью, когда в ней отражалось звёздное небо. Я слушал грохот прибоя, я босиком заходил в волны… Я никогда не забывал, что вот оно — тут, прямо под боком и вокруг нас. Что если бы не игра, то можно было бы смело сказать, что мы в раю. Но игра вносит свои коррективы…