– Что-то случилось? Вы поссорились с миссис Лэнгдейл?
– И что?
– Я столкнулся с ней, она сказала спасибо за платья, я говорю, надо благодарить герцога, а не меня, а она ничего не ответила, чуть не плакала.
Совсем на нее не похоже. Конечно, и на старуху бывает проруха. В бочку нельзя налить больше виски, чем она вмещает.
– Что это значит, черт возьми? И нет, мы с миссис Лэнгдейл не ссорились. Она меня оскорбила, много чего наговорила. Вместо того чтобы благодарить, назвала меня чуть ли не рабовладельцем, а себя выставила кроткой оскорбленной овечкой. Кроткая! Она такая же кроткая, как и эти Маккриффы! Никогда не видел столь двуличной женщины, как Джоан Лэнгдейл. Это был первый и последний раз, когда я что-то сделал для этой неблагодарной женщины.
– Все так плохо? Ведь я же говорил, не надо отдавать ее старую одежду. Люди разные, по-разному относятся к тому, что у них есть.
– Ты не… – начал Беннейт и сразу вспомнил разговор с Ангусом, который убеждал его именно в этом. – Терпеть не могу людей, которые постоянно твердят: «Вот я же тебе говорил».
– Да, люди, уверенные, что знают все лучше других, доставляют массу неудобств.
– Не хочешь сразиться, Ангус?
– Пара раундов во дворе мне не повредит. В последнее время ты как сжатая пружина. – Ангус посмотрел на свои кулаки, похожие на два окорока, и улыбнулся. – И я хочу поквитаться за наш последний бой.
Беннейт с тоской оглядел гроссбухи на столе.
– Маккрири будет ворчать, если до конца месяца мы с этим не закончим.
– Маккрири всегда ворчит. К тому же надо дать слугам время отдохнуть и развлечься. Они отдраили весь замок и все вокруг него до самых ворот, готовясь к балу.
Беннейт ослабил галстук.
– Два коротких раунда, и все. И не позволяй этим молодым дуракам делать ставки выше их жалованья.
– Поговорю с парнями. И обещаю поберечь твое лицо, ты ведь не хочешь показаться с фингалом перед Маккриффом?
– Не боишься, что я тебе его поставлю?
– Не раньше меня, друг.
– Посмотрим. Вперед, Ангус.
– Джо, смотри, папа побеждает! Я думаю…
– В чем он побеждает?
Джо подошла к Джейми, стоящему у окна детской. Странно, но даже Флопс проявил не свойственную ему заинтересованность и тоже наблюдал за происходящим за окном, вытянувшись и поставив лапы на подоконник. Стекло местами запотело от его горячего дыхания.
Джоан проследила за их взглядом и увидела у конюшни толпу слуг и работников, нанятых на время бала. В центре образованного ими круга двигались в странном танце двое мужчин, одетых лишь в шкуры и сапоги. Готовящееся к закату солнце подкрашивало обнаженные торсы оранжевым и красным, мокрые от пота руки казались покрытыми золотистыми каплями.