— Получив от вас это, — Оверат неопределенно мотнул головой куда-то в пространство, — я подумал, что вы решили пошутить в стиле Татьяны Лариной. Вы слышали о русском поэте и писателе Пушкине? В его поэме Татьяна Ларина, дочь дворянина, пишет любовное послание Евгению Онегину. Не слышали?
Оверат неторопливо вытащил сигарету.
— Жаль. Я-то уж обрадовался и вашему чувству юмора, и особенно вашим познаниям в области русской души.
Зайенгер, до этого стоявший напряженно, расслабился и слегка улыбнулся:
— Господин майор, я тяготею скорее к американской культуре, чем к славянской.
Оверат понимающе повел головой:
— Вы, кажется, довольно долго жили там, лейтенант. Насколько я знаю, преимущественный образ жизни американцев — игра. Это так?
Зайенгер уже совсем успокоился:
— У меня создалось впечатление, господин майор, что американцы весьма прагматичны и очень четко делят время на ту часть, которую у них забирает бизнес, и ту, которую они оставляют себе. И в этом смысле игра — способ отдыха. Американцы вполне могут отправиться на игру всей семьей, включая…
И тут Оверат почти закричал:
— Черт с ними, с этими американцами! Что за игры придумали вы, Зайенгер? Вы не хотите, надеюсь, назначить мне свидание?
Зайенгер стремительно покраснел:
— Господин майор…
Оверат шлепнул ладонью по столу, выпрямился и прошипел:
— Молчите, Зайенгер! Не смейте перебивать меня!
Подошел вплотную:
— Что вы о себе возомнили?
Зайенгер, дождавшись крохотной паузы, сказал с нарочито спокойным видом:
— Не составит большого труда, господин майор, выяснить, кто из нас прав, изложив суть дела в рапортах…
Он замолчал, ожидая, что Оверат начнет задавать вопросы, но тот снова вернулся к сигарете, закурил, потом подошел к окну.
Дождавшись, когда тишина начнет давить, майор прервал ее вопросом:
— Вы всерьез полагаете, что кто-то будет вас защищать, узнав, что вы осуждаете решение фюрера о стратегии восточной кампании?
Зайенгер немного смутился, но ответил все тем же ровным голосом:
— Достаточно будет сказать, что вы просто выдернули фразу из контекста, господин майор.
Снова нависла тишина, но длилась она недолго. Оверат решил, что если нельзя уничтожить этого мальчишку, то надо приоткрыть ему крохотную лазейку:
— Зайенгер, вы молоды и в принципе у вас хорошие перспективы, но есть вещи, которые не даются учебой в самых лучших университетах, а постигаются на своей шкуре в ежедневных трудах. В трудах, Зайенгер, а не в размышлениях.
Теперь майор вернулся к сигарете надолго и продолжил только после того, как затушил ее.
— О чем это я?.. Ах, да…