После ухода Пилсудского в комнате сохранялась напряженная атмосфера. Почти сразу стали расходиться, обсуждая по дороге опасность, очевидно нависшую над Стасем, которую почувствовали все, кроме него самого.
Рано утром его разбудил стук в дверь.
На пороге стоял человек, которого Стась узнал не сразу, а, узнав, тотчас с извинениями пригласил войти.
— Прошу вас, пан Ольбрых, проходите сюда!
Дождавшись, когда тот присядет, попросил подождать несколько минут и умчался в крохотную ванную комнату, где наскоро побрился и привел себя в порядок.
Человека этого Стась видел много лет назад, когда тот заехал к ним на пару дней, проездом.
Родители и гость, зная, что свидание продлится недолго, а в следующий раз им, быть может, уже и не суждено увидеться, провели в воспоминаниях и разговорах два дня и ночь, которые гость был у них. Стась же, как старший брат, все это время играл с сестрами, давая возможность взрослым насладиться общением, поэтому с гостем он беседовал совсем недолго, успев произнести несколько фраз о своих занятиях и планах на будущее.
Прощаясь, гость обнял юношу за плечи, посмотрел ему в глаза и сказал:
— Ты очень умный и добрый мальчик! Мне было очень приятно познакомиться с тобой. Я рад, что у тебя в жизни есть мечты. Но пожелаю я тебе только одного: найди себе цель, и твоя жизнь станет полезной для людей!
Мама заступилась за сына:
— Ему еще рано об этом думать!
Гость помолчал, а потом, взяв Стася за подбородок и глядя ему прямо в глаза, отчеканил:
— Пока Польша не свободна, никому не рано думать об этом! Помни об этом!
Стась запомнил его слова и, что было странным и для него самого, не спешил обсуждать это с отцом. Лишь через несколько недель он впервые задал отцу свой первый вопрос: «Что нужно делать для Польши?»
И вот теперь старый друг отца и маменьки, человек, много лет просидевший в тюрьме из-за своей любви к родине, сам пришел к нему. Случайно ли это?
Все стало ясно, едва Стась вернулся в комнату.
Едва он вознамерился варить кофе, как гость поднялся:
— Не пускай мне пыль в глаза, милый мальчик! Неужели ты думаешь, что я пришел с утра, чтобы объедать тебя? А поворотись-ка, хлопец, — с улыбкой обратился он к Стасю. — Помнишь, откуда это?
Стась кивнул:
— Только, у Гоголя, мне кажется, не «хлопец», а «сынку», господин Вихура.
Гость посерьезнел:
— К сожалению, ты не сын мне, а детей у меня и вовсе нет.
И без всякого перехода сообщил:
— Мы идем завтракать.
В ресторане, куда они вошли, за столиком в углу сидела компания из четырех человек, да за соседним столом еще пятеро. Они завтракали и шумно что-то обсуждали. Среди них Стась увидел и Пилсудского, который был центром этой компании.