Столь суровое наказание за грехи означало, что Его Высочество регент Клейс Форест очень оскорблен и желает мести. Равно как об этом же говорил и постоянный перенос свершения приговора.
Пилх умолял Кайруса поторопиться с казнью. Он то просил передать слова мольбы о прощении, то вновь начинал кричать и смеяться, то молил не терзать его, то мог, прямо во время пыток, начать рассказывать стихотворение или и вовсе просто разговаривать с собой. Он озвучивал и свои слова и слова своих «половинок», злых и добрых, и к моменту, когда его тело потащили до площади, а затем в зал, где проводился последний суд, соображал разве что половину происходящего, а быть может, и ничего – Кайрус не был специалистом по душевнобольным.
Палач был уверен, что большая часть присутствующих на суде понимали, что это скорее формальность, положенная законом. Пилх Хэйтхарт больше разговаривал сам с собой, нежели участвовал в слушанье – его представитель, положенный любому подозреваемому знатного происхождения, говорил от его имени.
Лорд не признавал своей вины, хотя в пыточной говорил совершенно другое, но стоило Кайрусу приблизиться, чтобы представить свои показания суду, как Пилх закричал наполненным отчаянием голосом, что признается во всех злодеяниях, что он виноват и готов понести наказание. Он уже не молил о пощаде и лишь мечтал о смерти.
Кайрус прекрасно понимал – этот суд над лордом, уже восьмой по счету, нужен скорее Клейсу для демонстрации своей доброты и милости. Ярость, жажда расправы и страх, что раскроют секрет почившего короля о подкидыше на троне, поостыли и теперь регент хотел смягчить приговор, что он и сделал.
Пилха и впрямь протащили по площади, привязали к позорному столбу, но лишь на несколько часов. Удары розгами каждые три часа заменили на один единственный раз, и Кайрус был несказанно счастлив – только со стороны кажется, что его работа легка и приносит ему удовольствие, но на деле же он безумно устал и еще больше устали его сыновья, вынужденные ему помогать. Колесование Клейс Форест отменил, заявив, что признание вины – это уже первый шаг к искуплению грехов, а сжигание на костре заменил более быстрой расправой – отрубанием головы. И, как и предполагалось, этой чести удостоился королевский палач Кайрус. За отрубание головы лорда ему обещали отдать три золотых монеты – еще две-три казни знатных особ, и он заработает достаточно, чтобы купить хорошего породистого коня в приданное для своей старшей дочери.
Наконец, когда люди разошлись и Кайрус с сыновьями закончили потрошить лорда на ценные компоненты для черной магии, забрали добротные одежды, – Клейс отдал приказ казнить лорда в достойных одеяниях, – а дети отмыли помост, семья отправилась домой.