Так мы и начали жить: я, как у злой жены, отпрашивался у богини по любому поводу, если надо было уйти дальше нескольких сотен шагов, а она только царственно кивала мне в ответ, будто делала великое одолжение. Первое время меня коробило, но возможность свободно дышать все же была дороже. Так что несколько унизительных секунд, и я был в полной безопасности и комфорте после получения разрешения убраться из дома по своим делам.
«Вот так и становятся подкаблучниками», — горько усмехнувшись, подумал я после того, как отпросился у Лу в ближайшую лавку.
Работу у головы я все же получил. Мужичок устроил мне серьезное собеседование, которое было больше похоже на перекрестный допрос, но быстро понял, что с цифрами я на «ты».
Одним из результатов поездки головы на поклон к барону было требование предоставить цифры по хозяйству за последние пять лет. Барон думал перекроить некоторые свои районы и отдать под крыло Сердона еще несколько поселений, а если дела в городе велись плохо, наоборот, забрать парочку крупных сел.
Как я понял из объяснений головы, некоторая сумма налогов оседала и в казне управы, которая после тратилась на нужды города и окружающих сел. На эти деньги голова закупал фураж, новых лошадей и скот для подконтрольных барону хозяйств, на которых трудились крепостные и вольнонаемные крестьяне. Плюс, доход самого главы прямо зависел от получаемых от хозяйства прибылей и собираемых налогов и натуральных оброков, то есть мужик натурально сидел на проценте. Барон определенно не был дураком и не драл три шкуры со своих крестьян, хотя, как я слышал, все зависело от конкретного человека и от района к району ситуация могла резко отличаться.
Задача мне одновременно была поставлена и простая, и, для обычного счетовода, невыполнимая — разобраться с записями за последние пять лет, после чего дать отчет голове. А как он уже будет продавать полученные цифры барону — его дело. Срока у меня был месяц, до праздника Лета, так тут называли наш Иванов день. После него голова поедет обратно к барону, решать организационные вопросы.
Записи в управе велись, но почти бессистемно. Что-то было записано на навощенных дощечках, что-то — на толстом, ломком пергаменте отвратительного качества. Местами отсутствовали точные даты, а итоговые подсчеты категорически не желали сходиться.
Когда мне дали доступ к архиву, я натурально ахнул. Я уже понял, что голова больше тактик, чем стратег — то есть эффективно он действовал только на короткой дистанции здесь и сейчас, поэтому к нему и возникли вопросы у барона, — но чтобы все было настолько печально, я даже не ожидал.