– Вы хотите назначить меня послом у сьельсинов. Отдать меня вождю, как те пять тысяч сервов, – сказал я, не желая ходить вокруг да около.
– Не смейте меня обвинять! – ткнула она в меня пальцем. – Даже не думайте. Эти плебеи продались миграционному министерству, и я даже подумать не могла, что Сагара передаст их Бледным.
– А чего вы ожидали? – спросил я. – Что он отправит их добывать лед на том шарике, что он зовет домом? – Я едва сдерживался, чтобы не повысить голос. – Смайт, это были наши сограждане.
Рыцарю-трибуну хватило совести, чтобы отвести взгляд.
– Да, я полагала, он использует их в качестве рабочей силы. Даже пиратам нужны люди для работы на полях и фабриках.
– Вы что, не видели, что у него достаточно помощников?
На лице Смайт промелькнуло понимание и даже некое сожаление, сделав ее отчасти похожей на СОПов, которых она сейчас представила.
– Я допустила ошибку, – признала она, – но такова цена сделки с Воргоссосом. Без этого…
Она замолчала. Без этого мы не попали бы на борт «Демиурга», а вернувшегося с пустыми руками Бассандера выгнали бы из легионов следом за мной.
– Вам не стоило прилетать, мэм, – сказал я, со звоном опуская стакан. – Нужно было дать мне спокойно доделать мою работу.
Я запнулся, вдруг осознав, что значат мои слова. Я не был простым солдатом, я был лордом и не имел права так говорить с ней.
Смайт помрачнела; ее губы побелели, как у мертвеца. Но она овладела эмоциями с мастерством схоласта.
– Марло, теперь уже не имеет значения, что сделала я и что сделали вы. Важно то, что мы будем делать дальше. Я предлагаю послать к сьельсинам апостола – на их условиях, если другого выхода нет. Посредника, который будет ходатайствовать за нас и наблюдать. И, как вы сами догадались, я считаю вас идеальным кандидатом на эту должность.
– Хотите сказать, что я – расходный материал, – сказал я. Во мне бушевала ярость вкупе с глубинным, доселе неизвестным мне страхом. – Смайт, вот уж не думал, что вы мясник.
Старая женщина, которой, возможно, приходилось быть и мясником, учитывая ее крестьянское происхождение, опешила:
– Что-что?
– Если вы подарите меня Аранате, сколько времени пройдет, прежде чем меня подадут к нему на стол, а то и что похуже? Сколько времени пройдет, прежде чем со мной сделают то же, что с той бедной девушкой? А?
– Вы такой плохой дипломат? – уколола меня Смайт.
Я одарил ее самой ехидной улыбкой, которую перенял от Валки в первые дни нашего знакомства.
– Не знаю, мне и поговорить-то с ними толком не дают. На Эмеше я за пять минут добился от Уванари больше, чем Капелла за недели. – Я мысленно дал себе команду прекратить пить бренди. Пускай дальше настаивается. – Но я так и не разобрался в их нравах. В их понимании дипломатии, посол может считаться скорее подарком, новым рабом, нежели высокопоставленным гостем.