– Неизвестно, есть ли у нас хоть какой-то ориентир, – сказала она. – Если и есть, нет гарантии, что мы найдем этот… Воргоссос.
Моя рука выскользнула из ее пальцев. Я обмяк, опустившись на пол у ее ног.
– Ты не устаешь это повторять.
– А что еще делать? – спросила она, склонившись надо мной. – Ты слышал Бассандера. Еще одна планета уничтожена. Уже двенадцатая с тех пор, как мы покинули Эмеш. Считаешь, он должен спокойно сидеть? Он подчиняется командованию.
– Я надеялся, он сможет внять голосу разума, – произнес я, скрежеща зубами.
– И что ему посоветует этот голос разума? – возразила Джинан. – Ослушаться приказа? Это же Бассандер Лин, а не кто-нибудь. – Замечание было справедливым, но Джинан на этом не закончила. – Mia qal, он посвятил нашей миссии десятки лет. Как и все мы. Все это время мы гонялись за миражами, и я не чувствую, что мы стали хоть на йоту ближе к финишу, чем в начале пути. Мы потеряли друзей на Фаросе. Потеряли здесь. Взгляни на все его глазами: это были битвы, не имевшие отношения к нашему походу. Все, кто погиб, могли бы сражаться на фронте.
– Значит, я должен поставить себя на его место? – Я отвернулся, прислонившись лицом к ее бедру. – Джинан, что, если… что, если Айлекс найдет подсказку? Координаты этого торгового поселения? Ты отправишься со мной, если Бассандер откажется?
«Откажется». Мысль поразила меня, как осколок мины – случайного прохожего. Я и сам мог отказаться. Хорошо, что Джинан не видела моего лица, иначе могла бы прочитать изумление в моих лиловых глазах.
Ее ноги напряглись. Она как будто удивилась:
– Что?
Повернувшись, я посмотрел на нее и поцеловал руку.
– Ты не подчиняешься Хауптманну, – сказал я. – Полетим вместе на Воргоссос?
– Не шути так.
– Хорошо, – ответил я, но энтузиазм уже загорелся во мне.
Идеи – что искры, а мой мозг чересчур устал и нуждался в новых затеях. Я закрыл глаза и уткнулся лицом в бедро Джинан. Усталость давала о себе знать, я чувствовал себя расплющенным, как насекомое под микроскопом.
– Джинан, если мы вернемся, то никогда больше не увидимся.
Она будет со своим народом, у которого совсем другая миссия.
– Знаю, – и без того напряженная, прошептала она.
– Я этого не хочу. Я хочу, чтобы мы были вместе…
Запнувшись, я посмотрел на овал ее лица, на коварно изогнутые брови над большими глубокими глазами, на едва заметный шрам на золотистой щеке, на губы, за которыми прятался острый язычок. Никогда нельзя было знать наперед, улыбнутся тебе или ранят словами.
– …Джинан, я люблю тебя.
Она одарила меня улыбкой и хрипло сказала, откинув волосы: