В итоге, я изучал не исторические события, а течение заболевания, хоть и у исторической личности, но у конкретного пациента. Способность обсуждать диагнозы, не имея медицинского образования, и жонглируя высказываниями лиц, которые были зажаты историческими условиями, по моему мнению, нарушает глубокие принципы медицинской этики. Именно отсутствие медицинских знаний и приводит к использованию только застаревших штампов и мнений сторонних лиц, не основанных на медицинских документах.
Таким образом, для понимания темы болезни вождя мирового пролетариата, необходимо было соблюдение трех обязательных условий:
— доступ к оригинальным записям лечащих врачей В. И. Ульянова
— высшее медицинское образование с глубоким пониманием клиники и патофизиологии атеросклероза и сифилиса
— знание истории медицины, особенно в части неврологии, конца ÄIX — начала XX века.
В 2017 году руководством РГАСПИ я был допущен к дневникам дежурных врачей В. И. Ульянова (далее по тексту «дневники»), которые вряд ли скажут что-то обычному человеку или даже историку. Однако, врачи прошлого оставили в них потомкам, которые говорят с ними на одном медицинском языке, много информации. Развернутая панорама клинической картины стояла передо мной на протяжении всей работы в архиве. Кроме того, мне также разрешили просмотреть в фондах акт патологоанатомического заключения, сделанного А. И. Абрикосовым по телу Ф. Э. Дзержинского, который мне был нужен для сравнения руки специалиста, при том условии, что этот пациент умер от того же заболевания, как предполагалось ранее, что и В. И. Ульянов.
Процесс сбора материала, начатый в 1989 году, завершился 30 марта 2017 года.
Откровения смотрителя мавзолея
«Пишущему лучше не договорить, чем сказать лишнее».
А. Камю
Во время существования СССР обсуждать вопросы дифференциального диагноза и лечения болезни В. И. Ульянова не мог никто, поскольку эта тема была закрыта не только для историков, но даже для медицинского сообщества, включая ученых историков медицины. В советские годы за слишком большое любопытство, энтузиасты могли быть, без всякого сомнения, привлечены не только к административной, но и к уголовной ответственности.
Авторов же из постсоветского периода жизни нашей страны, упоминающих болезнь В. И. Ульянова, довольно много. Тема живая, она волнует многих историков и «лениноведов», но все они в силу отсутствия высшего медицинского образования, не могли и не могут вникнуть в клиническую часть болезни пациента. Так переходили и продолжают и на сегодня переходить от автора к автору представления с высоким уровнем когнитивного искажения и предвзятости личных суждений. Историки и журналисты переносят чужие глупости из книги в книгу, преподнося искаженные данные и не понимая реальной ситуации.