При использовании по данной клинической ситуации терминологии менинговаскулярная форма прогрессивного паралича суть принципиально не изменяется, так как терминология находилась в стадии эволюции знания о нейролюэсе, и также подвергалась изменению. Начало ХХ века — это время быстрого накопления медицинских знаний, и медицинский язык, как и любой инструмент, также изменялся параллельно со знанием.
22 марта 1923
В1-30 Владимир Ильич проснулся и ему дали мединол (написано рукой) с пирамидоном. После этого спал от 2-00 до 5-00, и затем с 5-30 до 7-30. Сделали клизму, но она опять подействовала плохо, тут информация убрана по этическим соображениям. Завтракал Владимир Ильич плохо, с утра волновался, хотел садиться. Температура 37,1. В 11–00 заснул и спал до 12–00. [убрано по этическим соображениям]. Началось двигательное возбуждение, Владимир Ильич пытался встать с кровати, его трудно было удерживать. Вызвали Ферстера и Миньковского. Когда они приехали, Владимир Ильич сильно волновался и его пришлось посадить в кресло. Пока Владимир Ильич сидел в кресле, он продолжал волноваться, пытался вставать, все время были ритмические покачивания головы и туловища, а левой рукой и ногой Владимир Ильич все время делал сгибательные и разгибательные движения и все время пытался что-то говорить. Когда я пришел, этих движений уже не было, Владимир Ильич сидел в кресле боком с опущенной головой и делал попытки к тому, чтобы встать. Моего прихода Владимир Ильич не заметил, он в это время сидел с опущенной головой. Когда Ферстер ему сказал, он поднял голову, улыбнулся, поздоровался со мной и схватив руку, снова начал делать попытки к вставанию. Я постарался успокоить Владимира Ильича и уговорил его снова лечь в кровать, нам удалось это сделать. Во время этого припадка (по-видимому был спазм какого-нибудь сосуда, быть может более близкого к лобным долям) Владимир Ильич часто брался за голову, но на вопрос болит ли у него голова, отвечал отрицательно, но дал положительный ответ на вопрос «есть ли у него в голове неприятное ощущение». Сегодня разница между фациалисами еще более заметна, при чем правый значительно хуже не только в своей нижней, но и в верхней ветке, как при покое, так и при разговоре и смехе. Владимир Ильич полежал спокойно не долго, скоро он снова при помощи сестры сел на стул и опять сильно волновался. Пульс при этом был 140. Мы опять уложили Владимира Ильича, через несколько минут пульс стал
120 в минуту. Владимир Ильич продолжал волноваться. К нему зашел профессор Бумке, потом зашел товарищ Осипов, но его Владимир Ильич даже не заметил. Мы дали Владимиру Ильичу брома 1,0, а потом NaJ. Волнение все продолжалось. Через некоторое время мы вошли еще с Штрюмпелем и Нонне, эти посещения, по-видимому, еще больше разволновали Владимира Ильича. Было сделано впрыскивание 0,03 папаверина