— Что не опровергает моего утверждения, — ощерился Пантелей Дмитриевич. — Николаев, как учитель, взял на себя обязанность защищать твоих дочерей, а столкнувшись с действительной опасностью, прибежал к нам, скуля, как трусливая собака! За это мы платим ему такие деньги?!
— Кто о чём, а вшивый о бане, — вздохнул я. Ну, никак мой гонорар не даёт покоя старому хрычу. Вот же жадина. Впрочем, я не о том сокрушаюсь… — Пантелей Дмитриевич, заберите свои слова, будьте любезны.
— А не то? — ухмыльнулся мне в лицо младший из братьев Дмитриевичей.
— А не то я вобью их вам в глотку, — радостно улыбнулся ему в ответ.
— Кирилл! — чуть ли не простонал Фёдор Георгиевич, хлопнув себя ладонью по лбу. Но тут же взял себя в руки. — Мы же родственники, что ты творишь!
— С вами, дядя Фёдор, — посерьёзнев, уточнил я. — С вами — мы родственники по линии вашей матушки. А вот с этим старым хрычом у меня нет ни капли родства. Так что, за оскорбление он будет отвечать как любой другой… самоубийца.
«Ревизор», последняя сцена… От озвученной мною новости все присутствующие за столом Громовы, кажется, просто зависли. Хотя, если присмотреться, то можно заметить, что глава рода в курсе дела. Да ещё старший из братьев Дмитриевичей, Игорь, не выглядит удивлённым. А вот остальные…
— К-как? — просипел средний из старпёров, Григорий Дмитриевич.
— А вы думали, бывший глава Громовых просто так меня гнобил? — развёл я руками. — Я же был практически открытым напоминанием о том, что его супруга была ему неверна.
— Ублюдок! — рыкнул дед Пантелей, хлопнув кулаком по столу.
— Эксперимент, — неожиданно спокойным, даже тихим, голосом поправил его самый старший из братьев. Игорь Дмитриевич смерил меня долгим взглядом и покачал головой. — Это не была измена, Кирилл. Всего лишь долгий эксперимент, закончившийся неудачей… с точки зрения проводивших его специалистов. Николай Громов оказался сильным эфирником, но не оправдал надежд в стихиях. А ты…
— Стал грандом в четырнадцать, и плевать хотел на все стихийные эгрегоры и статусы, — открыто улыбнувшись, перебил я старшего из братьев Громовых и, прищурившись, ткнул в его сторону пальцем. Знаю, невежливо, но мне сейчас всё равно, — А вы, Игорь Дмитриевич, неплохо осведомлены об этой истории. Может быть, знаете, кто мой биологический дед по отцовской линии? Или это совсем-совсем секрет?
— Отчего же? — усмехнулся в усы старший Дмитриевич и, прищурившись, предложил: — меняемся?
— В смысле? — не понял я.
— Ты прощаешь моего младшего братца, я называю имя твоего… биологического деда, — в полной тишине зала, наш диалог, очевидно, звучал странно, но… почему бы и нет?