Ну погиб на арене человек, это же норма, там сегодня девять из двадцати умерло. Я даже не знал этого Грома, ну здоровый, ну сильный, а кто он и что из себя представлял?
— Нет, — ответил я, спокойно, будто мы сейчас о сломанной ветке говорили, — он изрезал его всего. Гром упал на арене от потери крови, даже в тот момент, когда Ярг перерезал ему горло, она почти не текла.
— Сколько тебе дал хозяин? — внезапно сменил тему тот.
— Тридцать дней, — ответил я и кивком поблагодарил Гретту, которая принесла ужин.
— Ты что-то сказал ему? — вдруг удивился тот.
— Да, я отвечал на его вопросы, — пожал я плечами и принялся за еду.
Скам всё это время молча пил кофе. А голодный, растущий организм, был ему за это благодарен и просто накинулся на содержимое тарелок. И достались мне не объедки, а нормальный, хоть и остывший ужин.
— Это очень странно, — продолжил разговор Скам, после того, как я отодвинул тарелки, — Обычно на бои он отдаёт нас позже. Сколько он за тебя заплатил?
— Один золотой и бесплатный вход на арену, — честно ответил я.
— С тобой явно что-то не так, — кивнул сам себе Скам и встал из-за стола. — С завтрашнего дня начнёшь тренировки. На сегодня с тобой всё.
— Хорошо, — ответил я и снова направился к своим.
Грот стоял в проходе, подпирал косяк и посматривал на небо. Вокруг начинали спускаться сумерки, но пока всё ещё было относительно светло. Интересно, где мы? Хотя бы понять территориально, относительно экватора и материка.
— Ну как? — вместо «здрасьте», сразу спросил Грот, как только я появился на его глаза.
— Ты об арене? — уточнил я, хотя, в общем-то, понял, в чём вопрос.
В таком маленьком мире, как коллектив, есть свои наболевшие вопросы. Мы раньше тоже интересовались судьбами парней, которые уходили с острова. И нам всегда честно отвечали, справился ли он с первым заданием, жив, или он изначально уходил в один конец?
— Он был слишком слабым соперником, против Ярга, — ответил я.
— Мы все это знали, — согласился со мной Грот. — Сколько тебе дал хозяин?
— Похоже, вас всех волнуют одни и те же вопросы, — усмехнулся я, — тридцать дней.
— Значит, до лета доживёшь, — задумчиво произнёс тот, а я попытался скрыть своё удивление.
— Считаешь, что дольше не протяну? — задал я наводящий вопрос.
— Это всё от удачи зависит, — махнул тот. — Жеребьёвка та же, да и арена не так проста, как может показаться. Вот недавно, в первой четверти года, случай был: выставили серьёзного бойца, против новичка. Ставки, один против тысячи на победу ветерана делали, и знаешь, что произошло?
— Откуда же мне это знать? — пожал я плечами.