Наша ячейка примыкала к главному пузырю. Складывалось ощущение, что ее вырастили специально за одну ночь (хотя ночь на дне понятие условное) к нашему прибытию. На пороге нашей капсулы Клинч поклонился, и в моей голове зашептал его голос:
«Если вы захотите остаться одни, прикажите мысленно, и ячейка закуклится. Если пожелаете покинуть ее, прикажите мысленно, и она раскроется. Когда мы придем к вам, вы успеете отдохнуть. Если мы разыщем вашего… — Клинч замялся, пытаясь найти нужное слово, — вашу частичку, мы приведем ее к вам».
И Клинч удалился с необычайной резвостью.
— Во помчался. Жрать небось, — поглаживая живот, заметил Крысобой. — Интересно, а нас как гостей кормить будут?
— Мы же с собой захватили. Можем и нашим фаст-фудом попитаться, — ответила Рената, потряхивая легким рюкзачком, приклеенным к ее спине.
Я подошел к дырке в капсуле, зажмурил глаза и представил, как она зарастает. И надо же, получилось. Когда я открыл глаза, стены оказались целыми, без каких-либо отверстий и ходов. Лишь за тем местом, где находился проход, открывался вид на туннель, соединяющий нашу капсулу с главным пузырем.
— Надеюсь, никто из вас не страдает клаустрофобией? — осведомился я, но ответа не получил.
Крысобой валялся на просторной кровати, созданной из того же материала, что и тело ячейки. Он блаженно закатил глаза и разглядывал безграничный океан, нависший над его головой. Музыкантская лежала рядом на расстоянии двух вытянутых рук. Оставалось место и для меня. Я бухнулся на кровать и расслабился. Оказывается, путь, проделанный от нашего жилища до города аборигенов, измотал меня, и хотя эта усталость мало отражалась на физическом самочувствии (я был готов к восьми таким передвижениям), но отдохнуть было все-таки приятно.
— Вы заметили, что все это место очень похоже на наше жилище? — поделился я впечатлениями.
— Еще бы не заметить, — отозвалась Музыкантская.
— Лично я уже давно заметил, что люди по природе своей хамелеоны, они пристраиваются к окружающему миру и, в принципе, ничего с точки зрения технологии и дизайна нового придумать не могут. Они все берут от ландшафта. Все модели. Так что неудивительно, что при освоении космоса люди точно так же приспосабливали свои жилые помещения, одежду, аппараты к тому, что окружало их, — поделился мыслями Крысобой.
И он, как никогда, был прав.
Я сам не заметил, как заснул. Погрузился в крепкий черный сон и тут же был выдернут на поверхность реальности, как какая-то наживка. Раскрыв глаза, я обнаружил, что Крысобой и Музыкантская уже давно не спят, а хрустят сухими брикетами, захваченными из дома.