— По поводу резни, — продолжил Корст. — Наши прогнали все камеры в округе. Их было не много, зато нашлось видеонаблюдение в холле здания и на выходе.
— И что нашли?
— Тебя нашли, Восьмой. И больше никого. Вечером ты заходишь в здание, а утром выходишь. Остальные тоже зашли, но вышли уже в мешках.
— А окно? Если это был кибер, то он спокойно мог сигануть в окно.
— Так высоко? — скривился коп. — Должны быть соответствующие модификации. Парни проверяют базы зарегистрированных, но сам понимаешь. Если нужен кибер, способный так высоко прыгать, то надо искать в товарных рядах.
— Кстати об этом. Ничего не слышал о пропавшем черном ящике?
— Это еще откуда тут?
— Слышал или нет?
— Нет, ничего такого. Кого хоть обокрали?
— Да я почем знаю. Просто вспомнил тут. Что-то еще удалось выяснить про резню?
— Пока ничего. Как ни крути, ты единственный подозреваемый.
— Брось, — усмехнулся я. — Ты просто не видел, что там было. Это даже для меня круто. Но спасибо, что поделился.
— Да было бы. Мы, восьмерки, должны выручать друг друга. Иначе совсем паршиво станет.
— Твои коллеги тебя за это по голове не погладят. Даже за простой разговор со мной тебе может прилететь.
— Что они сделают старой, умирающей восьмерке? Бить меня не станут, а как-то еще наказать не смогут. Мне, знаешь ли, не особо есть что терять.
— Как и всем нам. Ладно, бывай Крост. У меня поезд скоро.
— По своим инквизиторским делам едешь? Подыши там за меня тоже.
— Дышал. Поверь, нет там ничего хорошего, за стеной.
— За этой-то?
— За всеми.
После разговора с копом, я все же добрался до местного магазинчика. Его владелец гонит какую-то лютую дичь, видимо из мочи Ночных Псов. Пить невозможно, но брага свое дело делает. А у меня не особо есть выбор сейчас.
Пограничники досматривать меня не рискнули. Удовлетворились тем, что в базе имелась заявка на пропуск моей туши через стену. Вокзал охраняли по полной программе. В случае какого-нибудь бунта или восстания, эти ребята смогут держать оборону достаточно долго до подхода подкрепления из первого сектора.
А если прибавить к этому автоматические турели на стене и над въездом в туннель, то единственный выход из сектора перестает казаться выходом. Разве что восьмерка хочет попасть сразу на тот свет.
Небольшой состав трясся по старым рельсам, неспеша везя меня через нутро стены. В пассажирском вагоне не было больше ни души. Зато воняло кровью, мочой и пустошью. Вряд ли этот запах хоть когда-нибудь выветрится.
Пока ехал, размышлял над словами старого Кроста. Большинство копов в секторе из числа тепличных. То есть назначены сюда из других секторов. Изначально, из-за высокого уровня преступности, мэрия так пыталась регулировать положение.