И уже не ясно, двигаюсь ли я сам или это пустыня вертится вокруг меня. Еще одно женское тело, совсем юное. С волосами как у матери, постепенно отдаляется, забирая с собой видения из кошмаров.
Так будет лучше. Так будет правильней. Ей бы сейчас было около двадцати. Но я не уверен. Воспоминания блеклые и постоянно путаются. Только образы из сна слишком яркие и четкие. Я продолжаю кружиться среди песков, восстанавливая дыхание и унимая сердцебиение.
Это был просто сон. Очередной сон, который вот-вот отпустит меня. И все снова будет как прежде. Пустыня делает очередной круг и черная химера с багровыми прожилками бьет меня в лицо. Шомпол соскальзывает и больно впивается в руку. Острая боль возвращает меня в реальность.
— Твою же восьмерочью… — я так и не закончил фразу.
Дыхание сбилось. Становится только хуже, раз даже медитация не помогает. Раздражение накатывало волной, заставляя руки действовать быстрее. Через несколько секунд я сжимал собранный и готовый к бою револьвер.
— Ладно, — прошептал я. — Значит будем действовать по старинке.
Я встал с колен, предварительно аккуратно убрав инструменты. Нацепил снаряжение, схватил плащ и вышел из комнаты. Дошел до соседней двери и надавил плечом. Щеколда жалобно скрипнула и слетела.
— Вставай, мелкая. На том свете выспишься.
Элис вскочила с кровати, на которой лежала, свернувшись калачиком. Пистолет в руках, одежда на ней. А вот сапоги все равно сняла. Ладно, плевать.
— Что случилось? — пропищала она.
— Слышишь? — спросил я, тыкая в открытое окно пальцем. — Кто-то кричит. Кому-то нужна помощь, инквизитор. А ты тут дрыхнуть собралась. А как же кодекс?
— Ты издеваешься, Восьмой? — щеки девушки налились краской, а глаза недобро блеснули.
— Конечно, — кивнул я с самым серьезным видом. — Догоняй. И пошевеливайся давай.
Выйдя из скрипучей вонючей халупы, которую эта старая швабра называла домом, с наслаждением вдохнул свежий ночной воздух. Достал фляжку и сделал глубокий глоток. Немного не помешает для согрева.
Огляделся по сторонам, задрал голову наверх, но черной тени нигде не было видно. На автомате приложился к фляге еще раз. Мелкая как раз выбралась на улицу.
— Ты хоть когда-нибудь бываешь трезвым?
— Поверь, малявка. Трезвым я буду нравиться тебе еще меньше.
— Куда мы идем? Я не слышу никаких криков.
— В патруль. Комендантский час же. Пошли, может найдем парочку Ночных или каких ублюдков из числа восьмерок. Мне позарез надо кого-нибудь грохнуть.
— Чтоб было десять? — пробурчала она.
— Нет, после полуночи счет обнуляется. Так что раньше начнем, быстрее закончим.