После этого Леви потратила целых пять минут чтобы отрыгнуть инстинктивно проглоченную мышь.
Мышь шла плохо, но Леви старалась. Мыслимое ли дело, она съела добычу, предназначенную для хозяина!
Маленькая змейка даже боялась представить гнев старшего, когда он узнает о ее ошибке. Конечно, он еще ни разу на нее не гневался, но это не мешало Левиафан помнить о такой возможности.
Наконец вся обслюнявленная и покрытая слизью мышь упала обратно на траву, а Левиафан мрачно оглядела ее уничижающим взглядом.
Это она была во всем виновата! Почему она родилась такой вкусной?
Леви опасалась брать ее снова в пасть, ведь все могло опять повториться.
Требовалось найти какой-то другой выход.
Левиафан задумчиво пару раз обползла мышку по кругу.
Как же ее все-таки сдвинуть и при этом не брать в пасть? Очень непростая задача для того, у кого мозг размером меньше грецкого ореха.
Эврика!
Змейка радостно обвила кончиком хвоста мышь, после чего на пробу попробовала проползти хотя бы метр. И у нее это даже получилось!
Страшно довольная собой, Левиафан потащила, как на веревочке свою добычу к памятному дереву.
Хозяин нашелся на том же месте. В этот раз он пах намного лучше. Печаль и злость почти исчезли, сменившись спокойствием и даже небольшой радостью.
Левиафан была твердо намерена усилить эти чувства. Подползя вплотную, она старательно стала заползать на свое законное место на коленях, при этом затаскивая за собой трупик мышки.
Сделать это было не так-то просто, но она все же справилась.
Левиафан гордо оглядела обслюнявленную мышь, покрытую грязью, мелкими травинками и слизью, которая гордо лежала прямо на сероватой ткани кимоно. Правда ткань кимоно раньше была серой, сейчас, пропитываясь грязью и змеиным желудочным соком, она принимала немного другой цвет.
Левиафан гордо надулась, став раза в полтора больше. Когда хозяин придет в себя он будет очень-очень доволен своей старательной Левиафан.
И будет много-много теплых поглаживаний.
Леви была в этом уверена.
— Твою мать! — именно так Стас воспринял свое возвращение в реальный мир. У него так и не получилось достучаться до этой мифической праны, однако мужчина чувствовал, что он на верном пути.
Пришел же он в себя от предательской прохлады, когда его штаны хорошенько так пропитались слюной его излишне старательной Левиафан.
Оглядывая свои изгвазданные штаны, Ордынцеву хотелось ругаться, желательно матом. Однако взглянув в доверчивые глаза сидящей подле него змейки, Стас понял, что он решительно не сможет этого сделать.
Поэтому, заставив себя улыбнуться, он «благодарно» похлопал ту по голове, чем вызвал серию радостных шипящих звуков.