Оббитая мягкой резиной толстая металлическая дверь беззвучно отворилась и моим глазам предстала обширная, плохо освещенная комната. Она была пуста, за исключением уродливой лежанки явно медицинского назначения в центре. Смутные ассоциации при виде этого ложа оформились в единый ряд довольно быстро — видел я нечто подобное. На картинке с названием: камера для исполнения приговоров смертельной инъекцией в американской тюрьме штата… не помню какого штата, да и не суть важно. Вот там такая же «кушеточка» была — узкая, завернутая герметично в толстую полиэтиленовую пленку, с крохотной подушечкой, ремнями, широкими откидными подлокотниками для рук у изголовья и штативом для капельницы с «техасским коктейлем». Здесь, правда, штатива и капельницы не имелось, но в остальном — очень похоже.
Однако, кроме ложа в комнате было еще чем полюбоваться. Например, стенами, полом и потолком. Все они были покрыты длинными и очень тонкими ребристыми пластинами, закрепленными с зазором в несколько сантиметров друг от друга под прямым углом к поверхности. Сверху, с такого же пластинчатого потолка, свисали тонкие ажурные антенны, и лишь на полу оставался небольшой проход от двери к ложу. Безэховая камера, вот что это такое — понял я. Место, где нет звука. Как бы ты ни кричал, обратно к тебе звуковая волна не вернется — все поглотит специальное покрытие стен, звук в этом месте не отражается. Читал я про них в свое время в интернете. В одних источниках говорилось, что находиться в подобной камере больше нескольких минут опасно для психики и сознания, в других подобные утверждения опровергались: дескать, неприятно конечно, но ничего особенного, выдержать можно. Похоже, правдивость этих утверждений мне предстояло проверить на себе…
— Проходи, Саша, располагайся, — сделал приглашающий жест Олв, указывая на ложе. — Ложись на кушеточку.
Я открыл было рот, чтобы сказать все, что я думаю по этому поводу на грязном, вульгарном и совсем не истинном матерном языке, но усилием воли удержался от комментариев и сделал шаг вперед, чувствуя, как от волнения у меня начинают противно дрожать ноги. Мда… кажется, вариант сознательно провалить экзамен, оставшись при этом живым и в здравом рассудке мне сегодня не светит. Жаль, можно было бы попробовать такой финт, чтобы убрать Краузе его же руками, заставив написать заявление Старшему Хранителю. Но нет. Придется бороться за свою жизнь и рассудок без дураков, до победного конца. Настоятель знал, что делал, выдавая мне «экзаменационный билет».
— Не волнуйся, — ласково приговаривал Олв, затягивая ремни вокруг моих икр и раскинутых на подлокотниках рук, когда я взгромоздился на ложе. — Так надо для твоего же блага, курсант. Чтобы ты себе чего-нибудь не повредил. Через сорок минут я приду, и мы тебя отвяжем. Самое главное — «доктор» вдруг склонился ко мне совсем низко и быстро зашептал на ухо — Здесь нельзя полагаться на зрение, слух или осязание. Чувства соврут, не верь им, не верь своему телу. Верь только своему дару и силе, помни, что ты маг-контролер, а не обычный смертный. Удачи!