— Давайте, — согласился я.
— Если Взломщик действительно болен и ему тяжело находиться в ВИРТУСе, то почему он пришёл к нам сам? — Кэсс задумчиво провела пальцем по листьям самшита. — К охране каньона он привлёк сотни людей — и не мог нанять кого–то, кто вошёл бы за него в виртуальность?
— Выходит, не мог, — подтвердил я.
— Почему?..
Поразмыслив, я выдвинул свою версию:
— Допустим, что яблоко, бинокль и кукла — это и в самом деле части какой–то программы. Но кроме Взломщика никто об этом не знает. А что было бы, если бы вдруг узнали?
— Гонка за пасхальными яйцами, — сразу сказала Кэсс.
— Вот именно, — кивнул я. — За тем же биноклем никто не охотится, пока это просто бинокль… Ну лежит он на дне каньона — так и пусть себе лежит. А если кому–то станет известно, что это не бинокль, а нечто большее? Или что кукла — не просто кукла?
Кэсс понимающе кивнула:
— То есть Взломщик не хочет привлекать к ним внимание? И никого не посвящает в свою тайну?
— Похоже на то, — сказал я. — Поэтому он и не нанял переговорщиков: любые беседы об этих предметах он предпочёл вести лично.
— Допустим, — согласилась Кэсс. — Но остаётся вопрос, почему он их не спрячет: ведь мог бы и в сейфе запереть… Даже в разных сейфах. И в разных сегментах.
— Не знаю, — честно сказал я. — Чего не знаю, того не знаю.
Мимо нас пробежал энписи в шортах и майке. Проводив его взглядом, Кэсс задумчиво произнесла:
— А вам не показалось, что Взломщик руководствуется благими мотивами? По крайней мере, он так считает.
— Угу, — буркнул я. — Как диктаторы и террористы.
— Нет, тут другое, — Кэсс мотнула головой. — Он ведёт себя так, словно хочет чему–то помешать: не дать использовать то, что считает вредным.
— Вредным?.. — переспросил я.
— Ну бывают же всякие вредные изобретения, — Кэсс пожала плечами. — Маргарин… Атомная бомба…
Я чуть не прыснул от такого сравнения. Заметив это, Кэсс покраснела:
— Зря усмехаетесь — маргарин называли тихим убийцей. Трансжиры, между прочим, убили миллионы людей!
Я не стал спорить, хотя всё относительно: коварный маргарин давно стал обезжиренным, а ядро урана человечество поделило не только ради бомб — есть ещё атомные электростанции. Всё, что мы создаём, можно использовать двояко — во благо или во вред.
Но с другой стороны — многие видят лишь одну сторону… Быть может, Взломщик в их числе?..
— Кстати, — внезапно спросила Кэсс, — а почему вы отказались от сделки? Ведь он предложил вам больше, чем мой отец.
— В два раза, — уточнил я. — Но ваш отец мне понравился, а Взломщик — нет. Лицом не вышел.
Кэсс засмеялась. Её смех очаровывал. Он был звонкий и живой.