— Для подстраховки, — бросил я.
— Так нас же тут как бы нет, — Кэсс всё больше удивлялась, — значит, и оружия нашего нет. Если кто–то наступит на мину, она не взорвётся.
— Верно, — подтвердил я. — Но вдруг программа Затворника перестанет действовать?
— Думаете, это возможно?
— Кто знает… — я ушёл от прямого ответа. — Просто не хочу, чтобы нас застали врасплох.
В ту минуту я вновь думал о Взломщике: если он в курсе, что мы явимся за биноклем — а он явно этого ждёт — то мог как–то подготовиться. Значит, и нам надо быть начеку.
Напоследок я взял револьвер и кинжал. Прицепил к ремню ножны и кобуру — и лишь после этого закрыл инвентарь.
Минут через двадцать мы уже шли между рядами палаток, обходя солдат–неписей и разодетых «по–стимпанковски» игроков; хоть Затворник и уверял, что их можно пройти насквозь, проверять это не хотелось. Впрочем, они нас и правда не замечали — даже в нашу сторону не смотрели… А если смотрели, то сквозь нас.
Задержавшись у полевой кухни (судя по запаху, варилось что–то гороховое), я снял вещмешок, извлёк мину и, положив её на землю, выдернул чеку. Хлопотавший рядом повар тут же на неё наступил. Я вздрогнул, но взрыва не последовало. А вот если наше жульничество раскроют админы, а затем сделают нас видимыми, ужин у вояк будет незабываемым…
— Приятного аппетита, — пожелал я. Иногда в кайф побыть злодеем…
Второй заряд я положил у одной из восьми «лап» бронированного «тарантула», оснащённого малокалиберной пушкой. Ещё метров через десять оказал ту же любезность его «собрату» и играющим в карты нубам. Один взрыв — и уже начатая ими прокачка пойдёт псу под хвост.
— Вы демон, — бормотнула Кэсс.
Я лишь дёрнул плечом. Эти геймеры ничего не потеряют, кроме своего времени — а они его и так тратят впустую. Переживут.
На пути к каньону я оставил ещё шесть мин: у трёх палаток, на подножке броневика с пулемётными башнями, за ромбовидной бронированной машиной на гусеницах и у пушечного лафета. Похоже, всё это добро кланы пригнали на всякий случай, не спеша его использовать в боях за каньон… а если бы использовали, от каньона бы ничего не осталось.
С последней, десятой миной я расстался у обрыва, положив её рядом с одной из картечниц: те стояли через каждые шесть–семь шагов, глядя дульными срезами в сорокаметровую пропасть.
Взглянув туда, Кэсс прошептала:
— Мы как раз над дирижаблем — если спустимся здесь, пройти надо будет всего метров сто.
— Шептать не нужно, — напомнил я. — Нас ведь не слышат.
— Знаю… Но лучше я всё–таки буду шептать — а то как–то не по себе…
Кэсс покосилась на дозорного: тот стоял у ограждения, над которым торчали стволы картечниц. Солдафон–энписи спокойно нёс вахту, будто нас тут и не было. Столь же мирно вели себя его «коллеги», дежурившие вдоль каньона.