- Привезли, - я кивнул.
А еще мне казалось страшным то, что гроб привезли именно на тракторе. Я тогда не сообразил, что в деревню не всегда проедешь по раскисшим дорогам, казалось, что это специально.
И теперь мы сидели около керосиновой лампы и ели суп. Мои тетки, обычно разговорчивые за столом, молчали. Только когда принесли картошку, я понял, что еще кто-то утонул. После ужина братец мне сказал, что утонул Витька.
Витьке было двадцать лет, он каждый день бегал до самой Листвянки, тренировался. И еще он молотил кулаками ствол засохшей яблони, нарабатывая мускулы. Мне казалось диким, что такой здоровяк мог так просто утонуть.
- А он тоже не смог пробить торф? - спросил я у братца.
- Может и смог бы, но водоросли на нижнем дне могли опутать его ноги, не пустить наверх.
- Там и водоросли есть?
- Конечно. Ты слышал, что бабка сказала? Озеро есть хочет. Кто там, по-твоему, ест? Водоросли и едят.
- Зачем тогда ты ходишь туда?
- Главное не нырять, - ответил братец, - правда, из-за холодной воды может свести ногу.
- И что тогда?
- Ничего! Утонешь и все. И водолазы не достанут. Потому что второе дно.
Вечером я сидел на скамейке перед домом, и слышал, как разговаривают тетки на веранде.
- Это озеро надо вообще засыпать.
- Засыпали уже. Земля проваливается. Пять самосвалов в прошлом году вывалили, и как не бывало.
- Пять это мало.
Ночью меня разбудил братец. Он светил в глаза своим дурным фонарем, да еще стучал указательным пальцем по моему лбу.
- Пойдем на озеро, сходим.
- Пошел к черту!
- Нет, мы не полезем в воду. Там, говорят, ночью, из озера руки высовываются.
- Чьи руки? - я окончательно проснулся.
- Тех, кто утонул. Говорят, один мужик погиб, а у него на руке часы были. И эти часы видели. На руке.
- Кто видел?
- Степан.
- Он алкоголик.
- Он уже давно не пьет. Пошли. Вставай же, ну!
- Пошел к чертям свинячьим! Никуда я не пойду!
- Тогда ты предателем будешь, понял!?
- Я сейчас всем расскажу. Теток разбужу, они тебе покажут.
- Попробуй.
Я услышал, как братец собирается у вешалки. Моргает слабенький фонарик. Громыхают сапоги.
- Ты идиот? - шепчу я громко.
- Спи, спи, предатель.
Через двадцать минут, мы идем к озеру. Ночь холодная, светит луна. Около озера очень тихо. Блестит черная вода.
- Нет тут ничего!
- Надо подождать.
Мы ждем, сидя на берегу. На мостки я отказался идти. Не знаю, какие там руки, и могут ли они утянуть под воду, но поскользнуться можно запросто. И в одежде ухнуть прямехонько под второе дно. Если у братца нет мозгов, то у меня они есть.