«И какой сумасшедший отпускает ребёнка на улицу среди ночи?» ― возмутилась я.
Рядом с лавочкой, на которой я сидела, был фонарный столб. В круг света вышла девочка лет восьми. В испачканном ситцевом платьице с коротким рукавом и белыми волосами, забранными в два смешных хвостика. Я усмехнулась, посмотрев на это голенастое, курносое, перепачканное «чудище», так напоминавшее меня в детстве. Девчонка улыбнулась и села, болтая ногами, на лавочку рядом со мной.
― Ты чья, девочка? Тебе не пора домой? ― спросила я.
Девчонка отрицательно помотала головой.
― А где ты живёшь?
Она махнула куда-то в сторону и запела детскую песенку. Голос её показался мне очень грустным.
― Тебя, наверное, родители ищут, может, всё-таки домой пойдёшь? Хочешь, провожу тебя?
Она перестала петь и как-то странно посмотрела на меня.
― Мама?
― Что ты, лапочка, я не твоя мама, ещё слишком молода для этого! ― мне стало смешно.
Девчонка тут же потеряла ко мне интерес и, раскачиваясь, продолжила напевать свою заунывную песню. С ней явно что-то было не так. «Может она из больницы сбежала? Но куда позвонить среди ночи, тем более, что мобильный в спешке я забыла на раскопках? Что же делать: бросить её одну среди ночи и уйти спать? Не по-человечески как-то…»
Тут совсем рядом раздались шаги. Они приближались из темноты и их было много. Девочка напряглась, посмотрела на меня полными ужаса глазами и сказала: «Мама! Беги скорее!» ― и, рванув с лавочки, исчезла во мраке.
Я вспотела от страха, попыталась встать и уйти в дом. До калитки был всего шаг, но сделать его так не смогла. Меня словно силой прижало к лавочке. Возможно, дело было в самогонке, которую сдуру выпила. Ноги меня не слушались. Я закусила губу и со всей силы вцепилась пальцами в край скамьи.
Из темноты в круг света вышли…дети. Их было не меньше двадцати. Разного возраста, одеты в потрёпанную одежду, ноги ― босы.
«Банда беспризорников в наше-то время? Да что они мне сделают? Старшему от силы лет десять, а вон тот мальчик ― совсем маленький. Палец сосёт. Ему вообще годика два на вид. Но почему у них такой сердитый вид, что я им сделала?» ― моё сердце сжалась от страха.
Вперёд вышел рыжий кудрявый мальчик лет пяти в кружевной рубашке и штанишках на лямках, давно такой фасон не видела, разве что в кино. Его брови были нахмурены, а губы ― сурово сжаты. Со стороны это могло показаться нелепым, но мне было совсем не до веселья. Он вынул из кармана перочинный нож и направил на меня, его голос был спокойным и совсем взрослым.
― Где эта девчонка?
― Мальчик, я тебя не понимаю! ― прошептала внезапно охрипшим голосом, ― тут кроме меня никого нет, сам посмотри! ― и развела дрожащими руками.