– А залог? – упомянул я.
– Что залог? – Сперва она даже не поняла, о чем речь. – А, залог, – вспомнила, – его не применяют.
– Почему? – удивился я. – Он же в кодексе как мера пресечения указан.
– Не знаю, так сложилось, да и мороки там много. Нужна санкция прокурора, или в суд придется идти с судьей договариваться. В общем, забудь, – отмахнулась она от моей бредовой идеи. – Иди заключай под стражу.
Я не стал злить начальство и, забросив в свой кабинет уголовное дело, спустился за Калугиным.
– Можно мне позвонить? – спросил Калугин, ерзая на стуле и не отрывая взгляда от телефонного аппарата, что стоял на моем столе.
– Кому? – Я вставил листы в печатную машинку, готовясь к допросу.
– Жене, – сглотнул он и добавил с просящей интонацией: – У меня язва, жена лекарства привезет.
– Звоните, – разрешил я, пододвигая к нему телефон, а то действительно у человека какой-то нездоровый цвет лица и мешки под глазами.
Но как только телефонная трубка оказалась у него в руках, Калугин ожил и даже озвучил новую просьбу:
– И на работе надо предупредить начальника, что я задерживаюсь.
«Лет на шесть», – продолжил я мысленно, но на просьбу кивнул – мне это на руку.
Через час в моем кабинете было не протолкнуться от посетителей.
Первой примчалась голосистая дородная дама – жена подозреваемого. И с порога накинулась на меня с упреками. Типа произвол творю – не отпускаю домой ее порядочного и слабого здоровьем мужа. При этом она размахивала перед моим носом медицинскими документами Калугина. Их я у нее сразу забрал и положил в дело.
Не найдя у меня понимания, женщина, сыпля угрозами, побежала искать управу на «зарвавшегося выскочку». Так в моем кабинете оказался Головачев. А следом за ним на огонек заглянул и представительный мужчина слегка за пятьдесят – начальник Калугина.
Вроде бы все в сборе. Я выжидающе замер на своем месте, обратившись в слух.
Головачев, просмотрев уголовное дело, категорично заявил, что под подписку о невыезде Калугин отсюда не выйдет, но нехотя, под напором заинтересованных лиц и из уважения к директору хладокомбината, предложил альтернативный вариант.
– Личное поручительство, – произнес подполковник, и в кабинете сразу стихло. Чета Калугиных с надеждой смотрела на своего возможного благодетеля, а вот сам директор хладокомбината как-то напрягся.
– Что вы имеете в виду? – осторожно спросил он у начальника следствия.
– Это значит, Виталий Константинович, что вы и еще один заслуживающий доверия человек дадите письменное обязательство, что ручаетесь за надлежащее поведение и явку гражданина Калугина по вызову следователя и суда. Но имейте в виду, что ваш подчиненный обвиняется не в каком-то там мелком преступлении, а в краже государственного имущества в составе группы лиц, по предварительному сговору и с использованием технических средств, а это уже преступление средней тяжести. Так что думайте хорошо.