– Суки! Нога! А-а-а! Моя нога!
– Этот? – предъявили мне крикуна на опознание.
Я подтвердил, и к нему допустили врачей «Скорой помощи», машину которых мы оккупировали. До сего момента нас не выгоняли, но сейчас у врачей появился повод – им доставили нового больного, и меня попросили освободить кушетку. Следом за мной вылез с насиженного места и эксперт со своим громоздким чемоданом.
Я неловко спрыгнул и сразу же прислонился плечом к машине.
– Не мешайте работать, – резко сказал врач внезапно появившемуся возле нас сотруднику уголовного розыска, тому срочно понадобилось опросить Кабана, в миру Станислава Сидорова.
– Товарищ доктор, давайте вы будете делать свою работу, а я свою. Мне всего лишь надо задать пару вопросов, – отмахнулся мужчина в форме старшего лейтенанта милиции. В глаза бросилось подвижное лицо с крупными чертами, а также настырный взгляд, что сейчас был обращен на помеху в виде врача «Скорой помощи».
– Но он пока не может отвечать, у него перелом. Ему, в конце концов, больно, – не уступал врач. Кабан в подтверждение заорал. Инспектор уголовного розыска не впечатлился.
– Еще двоих задержали, – подошел к нам один из милиционеров. Докладывал он, повернувшись к следователю прокуратуры. – По рации сказали, что их везут в отдел. Еще сообщили имя и примерное место жительства четвертого участника. Некто Кирилл Ломакин, живет здесь недалеко, в домах за этим сквером.
К нам приблизился местный участковый.
– Знаю такого. Но это какая-то ошибка, – растерянно произнес он. – Кирилл приличный юноша, студент. Отец у него в райисполкоме работает.
– Веселое дежурство, – прокомментировал услышанное Болотов, но, судя по его виду, полученные сведения о четвертом преступнике его нисколько не взволновали. – Давайте езжайте к этому приличному юноше и тащите его в отдел, – дал он распоряжение сотрудникам милиции. – Хотя подождите, сейчас я вам грозную бумажку напишу, а то еще начнут вас там стращать всякими карами.
Наконец мы загрузились в три служебные машины и поехали. Следственно-оперативная группа в усеченном составе на своем уазике, Кабан с опрашивающим его опером на патрульной машине, и мы с Митрошиным и Болотовым на той, что доставила следователя прокуратуры на место происшествия.
Я сидел на заднем пассажирском сиденье, морщась от боли при каждом резком движении автомобиля, думал о приличном юноше Кирилле Ломакине, у которого папа из райисполкома, и не мог понять, что его могло связывать с Кабаном.
Картина прояснилась уже в отделе, когда были опрошены трое из подозреваемых. К сожалению, я при этом не присутствовал. Не пригласили меня опера наблюдать за тем, как они обрабатывают клиентов.