Я посмотрел на других присутствующих. Митрошин еле себя сдерживал, чтобы не вцепиться зубами этому горе-любовнику в глотку. Сотрудник УГРО, прячась за ладонь, позевывал, было видно, что Ломакин ему совершенно неинтересен, не его клиент, нераскрытых грабежей на него не повесишь, никто в это просто не поверит. Следователи, наоборот, слушали с интересом и внимательно, но пока не спешили составлять протокол, видимо, еще размышляют, что из сказанного можно в него внести, а о чем лучше забыть.
– Ты, идиот, хоть понимаешь, что эти твои дружки изнасиловали бы девушку?! – не совладал с эмоциями Митрошин.
– Нет, – замотал тот головой. – Я не хотел! Мы об этом не договаривались! – закричал он, выпучив глаза от страха. – Я бы ее спас, и все.
– О грабеже вы тоже не договаривались, – хмуро заметил Болотов.
Ломакин уже ничего не мог ответить, он ревел навзрыд.
Я отвернулся – неприятно, да и кто-то со стороны коридора открывал дверь.
Она распахнулась, и в кабинет ввалился, оглашая его громкой одышкой, высокий тучный мужчина. Мясистое лицо с сильно выступающим вперед подбородком. Взгляд человека, привыкшего отдавать команды. Вот только одет странно: спортивные, далеко не новые штаны, кеды и распахнутая куртка, из-под которой виднелась клетчатая рубашка. Но, несмотря на это, опер с Решетниковым при его появлении вскочили со своих мест. Стало понятно – прибыло высокое начальство.
– Что тут у вас?! – Начальство издало начальственный рык.
– Товарищ подполковник, – начал доклад Решетников, – около девяти часов вечера в сквере возле кинотеатра «Октябрь» произошло нападение на следователя из Индустриального РОВД. – В этом месте докладчик бросил на меня взгляд, указывая начальству на виновника торжества. – Все преступники задержаны, – бодро закончил он.
– Понятно.
Доклад подполковника явно не обрадовал. Но тут он спохватился и, изобразив что-то наподобие улыбки, поздоровался с присутствующими в кабинете сотрудниками прокуратуры.
– Борис Аркадьевич. – Подполковник протянул руку Митрошину. – Игнат Савельевич, – пришла очередь Болотова. – С дачи приехал. Позвонили, сказали, нападение на следователя, – объяснил он им свой неформальный вид.
– Доброй ночи, Роман Александрович, – отозвались прокурорские.
– А это кто? – качнул он головой в сторону сидящего по центру Ломакина, который затих, как только появилось новое действующее лицо.
– Один из подозреваемых, – ответил Решетников.
– Это его следователь так отделал? – усмехнулся подполковник, прощупывая меня взглядом, видимо пытаясь отыскать повреждения на моем теле. А у меня, как назло, все следы под водолазкой.