– Зачем тебе журналисты? – прищурился он.
– Как зачем? – изобразил я удивление. – Сенсация же пропадает!
– Ты сейчас о чем? Не пойму я тебя что-то.
– Объясняю: журналисты любят истории из жизни, в которых простого человека гнобят власть имущие. А у нас с тобой как раз такой случай. Вот им радость-то будет.
– Ты чего несешь, Чапыра? – нахмурился Юров.
– Сенсацию я несу журналистам, говорю же, – закатил глаза я. – Все еще не понимаешь? Ну смотри: есть я – простой, бедный студент, еще и пострадавший в аварии, и есть ты – злобный комсомольский вожак, который меня гнобит. То из университета пытаешься выгнать, то из комсомола, сейчас вон плохой характеристикой угрожаешь. Так что пиши, я ее как доказательство своих слов принесу. – Я широко улыбнулся. – Как тебе заголовок «Беспредел секретаря комсомольского комитета!» или «Простой студент против комсомольского босса»? Хотя нет, – с сожалением вздохнул я, – такой не напечатают, нельзя комсомол в негативном контексте упоминать. Тогда нейтральный – «Травля студента»? Или политический – «Оскал империализма»?
– При чем здесь империализм? – хмуро спросил Юров.
– Да ни при чем, – отмахнулся от него я. – Но как звучит! Название статьи должно быть броским, чтобы привлечь читателей. Если не нравится, то предложи свой вариант. Тебе не угодишь, – изобразил я обиду.
– Перестань нести чушь. Никто такую дурь не напечатает, – уверенно заявил Юров.
– Напечатают не напечатают – что, мы сейчас будем с тобой в ромашку играть? На самом деле это не так уж и важно, – усмехнулся я. – Здесь важно другое, – добавил заговорщицки.
Юров давил меня тяжелым взглядом и молчал.
– Вот представь себе, заявляюсь я, такой несчастный, в редакцию газеты, – начал объяснять я, – и начинаю им рассказывать слезливую историю о том, как секретарь комсомольской организации из личной неприязни портит мне жизнь. Сложив руки в молитвенном жесте, умоляю: помогите, разберитесь, на вас вся надежда. – Убедившись по озверевшим глазам Юрова, что тот представил, я продолжил: – Как ты думаешь, что они сделают? – И, не дожидаясь ответа, сообщил: – Они проведут журналистское расследование! А это значит что? Они припрутся в университет и начнут все вынюхивать, выспрашивать, обо мне и о тебе, о нашем с тобой конфликте. Ты, Федя, уверен, что у тебя здесь нет врагов и завистников? Уверен, что они не воспользуются ситуацией и не попробуют тебя утопить? Ты уверен, что в обкоме не узнают о расследовании? – проникновенно спросил его я.
– Ну ты и мразь, Чапыра. – До Юрова наконец дошло, что все куда серьезнее, чем ему представлялось изначально. – Как же я тебя раньше-то не разглядел? – Он рассматривал меня изучающим взглядом, а я ему скалился в ответ. – Мразь, – процедил он вновь.