Ближе к вечеру подтянулся, сдержав обещание, сборщик мебели, и наступившая ночь оказалась первой в этой жизни, когда я спал на удобном ложе. Подо мной ничего не скрипело, я не проваливался и не норовил свалиться на пол из-за узости кровати.
Утром после завтрака, который у меня состоял из четырех яиц, поджаренных на новой сковородке, я потопал искать ближайший пункт проката. С помощью местных нашел его уже через полчаса, вот только явился я рано. До открытия пришлось прождать еще двадцать минут. Со мной возле крыльца топтались две женщины неопределенного возраста, сразу же указавшие мне мое место – строго за ними.
– За цветным телевизором охочусь, – поделилась со мной одна из них, – вчера под закрытие, говорят, что-то привезли в большой коробке.
– Одна коробка-то была? – обеспокоенно вклинилась в разговор вторая в очереди женщина.
– Так не знаю, не я же видела, – отмахнулась от нее первая и вновь мне: – А ты, мил-человек, за чем пришел?
– За стиральной машиной, – не стал утаивать я, не секретная же инфа.
– А-а-а, – дуэтом протянули женщины и тут же потеряли ко мне интерес, поняв, что я им не конкурент, и, не смущаясь постороннего, принялись оживленно перемывать косточки своим непутевым зятьям. Я же, чтобы не слушать их треп, сдвинулся в сторону.
До открытия еще подошли три человека, на этот раз одна молодая девушка, из достоинств которой был только возраст, и двое мужчин слегка за тридцать.
– Ты за чем стоишь? – сразу же, как выяснил очередность, спросил меня один из подошедших, а его приятель подозрительно и, как мне показалось, несколько угрожающе на меня уставился.
– За стиралкой. – Сперва хотелось мужиков послать. Но поскольку был больше озадачен их реакцией, чем разозлился, ответил спокойно.
Оба синхронно, с облегчением кивнули.
– А мы за туристическим снаряжением, – пояснили они, – весь город объехали, везде уже все разобрали, а здесь, шепнули, кое-что еще осталось.
После чего они застыли на крыльце, приклеившись взглядами к запертым створкам. Когда двери проката начали открываться, все ожидающие ринулись вперед, позабыв об очередности. И я оказался последним. Но уже в помещении две первые женщины зычными командами навели порядок, и мы вновь выстроились по ранжиру.
В зале за прилавком нас встретила женщина, причем выражение лица у нее было неожиданно приветливым, что меня удивило. Она даже первой поздоровалась с клиентами.
Помещение проката представляло собой смесь склада с блошиным рынком. Чего здесь только не было: старинные модели велосипедов и детских колясок, проигрыватели и печатные машинки. К стене, привалившись, стояли тощие без матрасов раскладушки. Возле темно-коричневого пианино на низком столике расположились музыкальные инструменты: акустическая гитара, баян, аккордеон, что-то из духовых, я в них особо не разбираюсь. Здесь даже посуда была: от обычных кружек до десятилитровых кастрюль. Посреди зала стояла туристическая палатка, возле которой лежали рюкзаки, надувная лодка и спальный мешок. Отдельная полка стеллажа была отведена под фототехнику, включая приблуды для фотолаборатории. Я даже завис здесь на пару минут, соображая, надо ли мне это добро или не маяться дурью, а довериться профессионалам. Здравый смысл победил.