Гвоздь скользнул в глубину класса. Итан же остался тупо пялиться в пустоту, а потом перевел взгляд на меня так, словно я несла ответственность за все здесь произнесенное. Фирменная ухмылка снова заиграла на его лице:
– Скажи своему дружбану, что сегодня он крупно облажался.
Зайдя в класс, я поспешила прямо к Гвоздю, который спокойно выкладывал свои вещи на нашу с ним общую парту. Через некоторое время появились братья Нолан: Крис со своим причесоном «хвост по плечи» и Майк с жутким количеством геля на коротко стриженных рыжих волосах. Крис был болтуном каких мало и обожал при случае плеснуть масла в огонь любой перепалки, хотя сам не представлял собой ходячей катастрофы. Майк не любил много говорить.
Усаживаясь за свою парту, Крис усмехнулся и покачал головой.
– А у тебя есть яйца, парень. Тут ничего не скажешь. Но на твоем месте я бы сегодня пошел после школы другой дорогой.
– Спасибо, Майк, – отозвался Гвоздь, прекрасно сознавая, что разговаривает с другим из близнецов.
Крис громко фыркнул и дернул молнию своего рюкзака. Я услышала, как он пробормотал:
– Жить придурку надоело.
Я подкатилась к Гвоздю.
– Вот зачем ты так, а? Итан этого так не оставит.
Гвоздь копался в недрах своего рюкзака с совершенно невозмутимым видом.
– Да так, в голову взбрело. Что касается Итана, то пошел он в задницу, этот придурок. Может, в следующий раз подумает немного, прежде чем тявкать на людей.
– Вот уж о чем он теперь точно подумает, так это о том, как выбить из тебя дурь.
Гвоздь пожал плечами.
– Так не впервой же. Я попадал в переделки и похуже. – Его рука инстинктивно взметнулась к синяку на лице.
Мы оба помолчали. Вероятно, Гвоздь и вправду просто любил нарываться.
Я рассмеялась.
– Ты назвал его отца идиотом и пьяницей.
– Вот именно. – Гвоздь метнул на меня озорной взгляд. – Здорово его перекорежило, верно? Но Крис прав, лучше всего для меня сегодня было бы выкопать подземный тоннель отсюда до дома.
Урок английского прошел без сюрпризов. Но как только прозвенел звонок, Гвоздь понесся к двери со скоростью света. Следующий урок у нас должен был быть в кабинете прямо напротив, лезть на рожон все же было ни к чему. Я поспешила за ним, но по коридору эхом пронеслось мое имя:
– Мин Уайлдер!
Я взглянула налево. Из учительской медленно выплывал директор Майерс.
«Чудесно», – пробормотала я, пытаясь восстановить дыхание, пока бесстрашный вождь и полководец нашей школы приближался ко мне. Его правое колено не сгибалось из-за осколочного ранения во время первой Войны в Заливе. Я бы с радостью устремилась навстречу, чтобы сократить ему время ходьбы, но вся школа прекрасно знала, что никогда и ни при каких обстоятельствах нельзя обнаруживать осведомленности о директорском ранении. Во всяком случае, если вы не желаете получить в ответ двадцатиминутный рассказ о том, как мало его беспокоит эта пустяковая травма.