Странно, что на дороге так пусто. Там, внизу, в долине, бурлит и пенится озеро. Я знаю, что над его поверхностью дуют жуткие ветра, хотя сама здесь еще их не чувствую. Над лесом стелется легкий туман, моросит дождик. Пытаюсь представить себе еще более неподходящую погоду и себя в ней. Может быть, мокрый снег в холодную полночь?
Фары дальнего света прорезают туман. Я отхожу к обочине и жду, пока проедет машина – темного цвета седан какой-то новой марки, едет достаточно быстро. Интересно, кто это в такую рань спускается с самого верха Куарри-роуд, причем не на пикапе.
Седан сворачивает за изгиб дороги.
Что-то с ним не так. Прижимается к обочине. Я отступаю еще дальше, но там обрыв, скользкий от дождя.
Я слышу смену шума двигателя – машина возвращается назад. Я ловлю на себе взгляд водителя.
Темные очки. Темный костюм.
Я громко кричу, но поздно, поздно кричать.
Машина несется прямо к обочине, нацелив бампер мне в грудь.
Вспышка мучительной боли. Ощущение полета.
Все цвета вокруг взрываются. Мир исчезает.
Я прихожу в себя и пытаюсь пошевелиться. Уже ночь, и, судя по всему, давно.
Вокруг кромешная тьма, но я знаю, где нахожусь.
Вот только мозг мой отключается. Какое-то время я просто сижу там, где очнулась, не в силах подняться.
Я словно снова вижу его лицо сквозь лобовое стекло – за мгновение до удара. Чувствую, как машина врезается в меня, как ломаются мои кости и как саму меня подбрасывает в воздух, как тряпичную куклу.
Все это никуда не делось. И никогда не кончится.
Прикасаюсь ногой к чему-то и инстинктивно отшатываюсь. Но это всего лишь мой рюкзак. Аккуратно застегнутый и абсолютно целый. Естественно. Так я и думала. Делать нечего, надо возвращаться домой.
Мама заключает меня в объятия, как только я переступаю порог нашего трейлера. Ее лицо искажено от гнева и облегчения. Меня накрывает волной дежавю.
– Где ты была?! – слезы текут из ее покрасневших глаз.
В углу – какое-то движение. Доктор Лоуэлл сидит в кресле-качалке моей матери с чайной чашкой в руке.
– Успокойтесь, Вирджиния. Прошу вас. Давайте поговорим с Мин спокойно. Полагаю, она напугана не меньше вас.
Я едва ли не в ярости. Что он здесь делает?
– Я приняла таблетку, – автоматически вырывается у меня. Через секунду я жалею, что вообще открыла рот.
– Я тебе верю. – Голос Лоуэлла звучит успокаивающе. – Сядь, пожалуйста. Все будет хорошо. Твоя мама поступила совершенно правильно, позвонив мне, когда ты не появилась в школе.
Мама наконец выпускает меня из объятий, и я сажусь, как велел доктор.
Лоуэлл тут же принимает свою любимую позу «доброго советчика». Одежда на нем чистая, опрятная и сухая, лишь рыжие волосы слегка взъерошены. Мне вдруг приходит в голову, что он был здесь, у нас в трейлере, наедине с мамой – наверное, довольно долго.