Я поджала губы.
– В самом деле? Как интересно.
Правда, тут нас подводила хронология: дымящиеся останки «ранглера» были обнаружены до того, как было сделано Объявление, но ведь «война все спишет». Потом же было совершено еще множество, как говорится, актов вандализма. Практически нет шансов, что полиция Файр-Лейк, состоящая из восьмерых измученных сотрудников, сумеет расследовать каждый инцидент. Так что, если нам повезет, мой приступ безумия останется погребенным под горами щебня и пепла вместе со всем остальным уничтоженным от радости имуществом.
Но когда мне хоть в чем-то везло?
Добравшись без приключений до городка, мы наткнулись на факты, подтверждавшие наши предположения. Окна во всем квартале были разбиты. Кто-то стащил из Буфордовского магазина скобяных товаров все, что лежало на полках. Заместитель начальника полиции пронзительно орал что-то в рацию, стоя над жирным полуголым телом какого-то мужика, храпевшего, как трактор, в сточной канаве. Ночка явно выдалась лихая.
Мы вошли на школьную парковку. Я изо всех сил сталась не пялиться на место преступления, но голова так и поворачивалась в ту сторону помимо моей воли. Джой Олкорн, городской ответственный за вывоз мусора, как раз укреплял покореженные останки джипа Итана на своей аварийной грузовой платформе. Он помахал нам грязной рукой, мы ответили ему тем же, не сумев, наверное, скрыть виноватого вида. «Ранглер» превратился в едко пахнущий фантасмагорический скелет из расплавленного стекловолокна и почерневшего металла.
– Привет, братишка, – выдохнул Гвоздь.
– Угу.
Джой запрыгнул в кабину своего грузовичка и был таков. Остался только темный след шины на асфальте. Меня передернуло. Если кто-нибудь когда-нибудь узнает…
– Ты только послушай! – завопил вдруг Гвоздь и подтолкнул меня к пешеходной дорожке между рядами. Откуда-то со стороны внутреннего двора загремела музыка. – Кто это тут устроил танцевальную вечеринку без меня?
Все, имевшие хоть какое-то отношение к школе, высыпали наружу и обнимались, и «давали друг другу пять», и радостно махали поднятыми вверх руками, раскачиваясь в общем ритме. Младшеклассники и ученики средней ступени до краев заполнили наше патио с низкими стенами (неофициально допуск сюда малышей не одобрялся). Старшие окружили флагшток, вокруг которого обычно проходили утренние линейки. Песня «Зачем убавлять звук?»[22] грохотала из динамика, прислоненного к рюкзаку близнецов Ноланов. У директора Майерса от такого инфаркт случится, точно.
– Вот такие молитвенные собрания мне по душе, – заметил Гвоздь. – Хорошо бы теперь всегда так было.