— Не долго и исключительно из уважения к лорду Тьеру.
Чёрная кожа взметнулась, открывая костяные прутья, и сжавшуюся за ними хрупкую вампиршу, с яркими алыми глазами. Девушка угрюмо взглянула на нас, и простонала:
— Исчезните.
Вампирши обычно бледные, но эта отличалась какой-то болезненной белизной, а ещё безразличием… абсолютным и полнейшим. И я и Яна чистокровные люди, поэтому мы в своё время и начали жить в одной комнате, и обычно вампиры хоть вскользь, но пытались позаимствовать немного энергии… а эта девушка нет.
— Послушайте, — я подошла ближе. — Вы…
— Ты отошла бы, — меланхолично заявила карета. — Эта детка видать с троллями снюхалась, от того и болезнь у неё… интимная. Сама как в камеру сдам, пойду на полную чистку, не хочется подхватить заразу.
И что-то кольнуло, какое-то несоответствие ситуации… да и поведение вампирши… И тут ярким воспоминанием вспыхнул последний урок по Смертельным проклятиям!
— А какая у неё интимная болезнь, — старательно вспоминая лекцию магистра Тесме, спросила я.
— Та, которая бывает от неразборчивых связей, — хохотнула повозка. — Я ж тебе сказала, эта девицы с троллями снюхалась, обычно они такую гадость и разносят.
— А лекарь её осматривал?
— Было дело, утром ещё, он диагноз и поставил.
А я ещё раз посмотрела в глаза вампирши — они были ясными, никакой мутности во взгляде! Эта догадка, странная и почти невероятная нуждалась в подтверждении.
Наверху открылась дверь, полудроу торопливо направился в нашу сторону, а я… вспомнила одну давнюю истину — вампирши очень легко возбудимы! Все! А этот клан в особенности должен среагировать на энергетический выброс!. Ничего не подозревающий страж подошёл ко мне, чуть оттеснил Яну плечом, вклинившись между нами, и наклонившись, негромко сказал:
— Сама понимаешь, я из дроу и ложь чувствую на раз. Ты не лгала, ты действительно не солгала ни словом. В общем, прости, если могу чем-то помочь…
— Раздевайся, — похабно улыбаясь, потребовала я.
Тонкое лицо полудроу вытянулось, затем мужчина моргнул и переспросил:
— Что?
— Раздевайтесь, офицер, — расстегивая собственный мундир, повторила я. — И прямо сейчас!
Он оторопело смотрел на меня ещё мгновение, но едва я начала расстегивать рубашку, уже завершив с пуговицами на мундире, он хмыкнул и одним движением снял с себя плащ, бросил его остолбеневшей Яне, затем туда же полетел свитер, а после и тонкая белоснежная рубашка. И полуобнаженный дроу, великолепный как и весь его подземный род, предстал почти во всей красе. Я улыбнулась, остановив расстегивание собственной рубашки на уровне ворота, плавно шагнула к офицеру, мягко коснулась его мускулистой груди, затем расположила там обе ладошки и провела вниз, до самого ремня. Янка, которая иначе дышать начала едва дроу разделся, вскрикнула, офицер ночной стражи и сам начал дышать глубоко и тяжело, а я… я посмотрела на вампиршу и возликовала — девушка не реагировала! Вообще! Никак! Полное и абсолютное безразличие к телесному возбуждению могло означать одно из двух — либо это последняя стадия Любовного поветрия, но тогда её губы уже почернели бы, либо мы имеем дело с проклятием Поцелуй Смерти.