Должно быть, Гоголь так и не понял, что чуточку разрушает романтический образ «борцов за православную веру», когда описывал, как Тарас Бульба в лучших традициях Сечи провел «перевыборы» атамана. Явившись к нему, он без особой дипломатии заявил: подросло молодое поколение казаков, еще не нюхавших пороха (вот его сыновей хотя бы взять), так что, чтобы зеленая молодежь приобрела необходимый опыт, нужно ее немедленно сводить в набег на турок, пусть учатся. Атаман привел смехотворный, с точки зрения Тараса, аргумент: напомнил, что меж запорожцами и турками заключен «пакт о ненападении» и срок действия далеко не истек. Тарас возмутился до глубины души: да какие могут быть мирные переговоры у православных христиан с басурманской нечистью? И уж если случился такой позор, то к чему этакие договоры соблюдать? Чего стоит слово, данное басурману?
Кошевой атаман (оказавшийся, видимо, большим законником) твердил одно: и с турками, и с крымскими татарами заключен мир, в подтверждение которого, что важно, казаки поклялись своей христианской верой, так что ничего тут не поделаешь.
Видя такое чистоплюйство, Бульба плюнул и ушел. И прямиком отправился в те курени, где его особенно уважали, – он был еще и в полковничьем чине, что немало значило на Сечи. Выкатил несколько бочек горилки, провел кое-какую предвыборную агитацию – и вскоре пьяная толпа его сторонников потребовала созыва «общего собрания», на котором объявила кошевого низложенным. «Некоторые из трезвых куреней хотели, как казалось, противиться; но курени, и трезвые, и пьяные, пошли на кулаки. Крик и шум сделались общими». Видя такое дело, кошевой, не дожидаясь, когда ему предложат хлебнуть днепровской водички, быстренько положил булаву, знак своего атаманского достоинства, и проворно затерялся в толпе. Новоизбранный кошевой, запершись с Бульбой, тут же принялся готовить очередной набег…
Бывало и веселее. Известный шотландский вояка Патрик Гордон, служивший и в русской армии, оставил описание выборов, случившихся уже после присоединения Малороссии к России, – причем не в разгульной Запорожской Сечи, а в чуточку более благополучной Гетманской Украине. Меж сторонниками двух кандидатов началась нешуточная драка, во время которой как-то ненароком убили знаменосца, и некий полковник Страсбург (судя по имени, из немецких наемников) приказал спокойствия ради бросить в толпу несколько ручных гранат – несовершенных по тому времени, но все же достаточно убойных. Чем и прекратил майдан. (Между прочим, победившего на этаких выборах кандидата убили всего пять лет спустя в ходе очередных демократических выборов…)