— А мы даже не знаем, кто эти «они», — сказал Савельев.
— Мировая закулиса, ек-макарек, — сказал Егор Михайлович. — Ты сам-то как, полковник?
— Я почти все время здесь, — сказал Савельев. — Хожу опасно, всегда с охраной, что мне будет-то?
— Не вспомнил? Не сообразил? С чего такой интерес-то?
Савельев покачал головой.
— Я так понимаю, наша основная стратегия — сидеть и ждать у моря погоды, ек-макарек, — сказал Егор Михайлович. — Авось англосакс вернется из куда он там отправился и принесет с собой все ответы. А если он не вернется?
— Мы действуем по ситуации, — сказал Савельев.
— Ситуация портится. Она вот-вот пойдет в разнос и все тут расхреначит, — сказал Егор Михайлович.
— И все равно, мы будем делать так, как я говорю.
— Главное, чтобы оно все не пошло так, как я говорю, — сказал Егор Михайлович.
— Не сомневаюсь, что когда все пойдет вразнос и меня отдадут под трибунал за превышение должностных полномочий, ты явишься на комиссию и скажешь «а я ведь говорил», а потом стрельнешь мне в затылок из своего «маузера», — сказал Савельев.
— Партия скажет, стрельну, не сомневайся, — заверил его Егор Михайлович. — Но скупая мужская слеза все равно скатится по моей морщинистой щеке, ек-макарек.
— Валькирия Одину, — ожило переговорное устройство. — Высадила Джокера у офиса, принимайте. Всю дорогу пялился на мои коленки и только что слюни не пускал.
— Шустро водит девчонка, — сказал Савельев, глядя на часы.
— Премию ей выпиши, ек-макарек, — сказал Егор Михайлович. — Может быть, юбку подлиннее купит. Чтоб коленки, значит, прикрывала.
Савельев вздохнул и потер лицо.
— Ты вообще спал сегодня, полковник?
— Часа два.
— Не бережешь ты себя, Виталя.
— На тот свете отосплюсь, — мрачно сказал Савельев. — Вот прямо в морге и начну.
— Это уж как повезет, — философски заметил Егор Михайлович. — Некоторым, говорят, и после смерти покоя нету.
Соломон Рейн качался.
Это был данж, предназначенный для прохождения группой, но Соломон Рейн чистил его в одиночку. Каждую неделю, по откату.
Когда ты забрался на самый верх, удержаться там очень трудно. Каждый новый уровень стоит пота и крови, и если кровь преимущественно чужая, то пот приходится проливать свой собственный. Если ты — номер один и хочешь им остаться, тебе нужно каждое утро вставать очень рано.
И даже это не дает никаких гарантий, потому что всегда найдется тот, кто вообще не ложился.
Перед выходом в большой зал Соломон включил боевые ауры на полную мощность. Этого хватило, чтобы убить девяносто процентов обитавших там монстров. Для всех остальных есть меч.