— Понятно. Я так-то за ним особо ничего не замечал сверхъестественного.
— Потому что он грамотный, но не туда полез.
— Так я вроде тоже не туда полез.
— Ты не думай об этом, выполняй то, что я тебе говорю. Тот, кто не хочет под одну для всех музыку танцевать, всегда не туда лезет. Так понятнее?
— Так теперь понятно.
— Держи диктофон, кассеты и батарейки на первое время. — Горлов достал из бардачка всё перечисленное и отдал Бобышкину. — Дальше сам всё докупишь, я тебя в твоих заработках не ограничиваю. Надеюсь, ты это уяснил.
— Всё понял. Куда записи привозить, как встречаться будем?
— Тебя на следующей неделе назначат секретку и канцелярию в управление сопровождать, там и увидимся. Суть дела ясна?
— Я всё понял Александр Михайлович, разрешите идти?
— Иди, жду с хорошими вестями.
Бобышкин приехал домой и проверил диктофон, что он работает. Чем им Ваня Калядин не угодил, размышлял Бобышкин. Вроде нормальный опер, не конфликтный, общительный. Говна мне не делал, да вроде и вообще никому и ничего плохого не сделал. Да какая мне разница, мне бы самому на ноги встать. И так чуть сам по сторону забора не заехал. Да наплевать на этого Ваню, он мне кто? Да никто! У каждого своя жизнь, каждый сам куёт свою судьбу. Сделал он вывод.
В понедельник Бобышкин тёрся возле капитана Калядина и старался решать всякие вопросы у него в кабинете. Дождавшись, когда Калядин выйдет в туалет, Бобышкин положил диктофон за батарею под деревянной панелью и включил запись. На следующий день он таким же образом вытащил диктофон. Дома поменял батарейки и кассету и ради любопытства прослушал запись.
Из записи стало понятно, что Калядин торгует направо и налево наркотой, которую сам приобретает. По-видимому, покупает её у барыг на воле. Сам делает ляпы, предварительно разбавив их таблетками и продаёт как в аптеке. Заносит водку в грелке осужденным Локшину и Храмову. Вымогает деньги у зэков, обещая создать им проблемы, вплоть до того, что загонит их в петушатник. А с виду и не скажешь, подумал Бобышкин.
В пятницу его действительно отправили в управление сопровождать канцелярию, а точнее Лену Бонер с опечатанным дипломатом. Проходя по коридору мимо кабинетов оперативного управления, он услышал, как из кабинета его позвал Горлов. Бобышкин, оглянувшись по сторонам, зашёл в кабинет и молча отдал кассету.
— Всё нормально? — спросил Горлов.
— Да. — ответил Бобышкин.
— Сам слушал?
— Если честно, то да, слушал. Нужно было проверить получилась ли запись.
— Есть что интересное?
— Да.
— Вопросы есть?
— Никак нет.
— Тогда свободен, работаем по старой схеме.