Мы прибыли в Барановичи в 9 часов утра в воскресенье, 16-го числа. На платформе нас встречали генерал Жилинский, которого назначили главнокомандующим войсками Северо-Западного фронта, великий князь Кирилл, который вместе со своими морскими офицерами вошел в состав Ставки, а также несколько представителей МИДа. Один из них по фамилии Муравьев, с которым позже я познакомился довольно близко, заметил, обращаясь к Кочубею: «Нам придется подождать и увидеть собственными глазами, действительно ли эта война будет так хороша».
Генерал Жилинский, как и военный министр Сухомлинов В.А., начинал службу в гвардейском кавалерийском полку. К началу Русско-японской войны он служил при штабе наместника Алексеева Е.И., позже командовал кавалерийской дивизией в Польше, а в 1910 г. был назначен на должность начальника Генерального штаба. На этом посту он принимал участие в последних военных реформах в России. Весной 1914 г. он сменил генерала Скалона Г.А. на посту губернатора Варшавы. Это был типичный чиновник-сухарь, чрезвычайно непопулярный в любых кругах.
В мирное время в Барановичах размещались штабы трех железнодорожных батальонов. Наш поезд перевели на запасный путь, где он остановился посреди живописного леса. Весь личный состав жил и питался в поездах, но дом командира железнодорожной бригады был переоборудован во что-то вроде канцелярии для службы генерал-квартирмейстера. Эта структура, включавшая в себя оперативный, разведывательный и общий отделы, состояла из примерно двадцати офицеров Генерального штаба.
Неподалеку разместилось управление связи под командованием генерал-майора, в подчинении которого было всего один или два офицера.
Сюда почти не доходили новости, и у нас было мало занятий. Ля-Гиш, пребывая в отчаянии, повторял, что после почти 38 лет службы и долгого ожидания реванша для своей страны ему трудно смириться с нахождением там, куда не доходит ни звука с фронта. И действительно, трудно было назвать что-то менее напоминавшее о войне, чем та обстановка, в которой мы здесь оказались. Мы находились в дивном лесу, все вокруг дышало миром и спокойствием. Нас удивляла одновременно и практичность русских, которые выбрали для своей Ставки такое живописное место, где они приступили к работе в обстановке полного спокойствия и при отсутствии какой бы то ни было суеты.
Тем не менее нам более чем хватило двух дней прогулок по хвойному лесу, и все мы были рады, когда в полночь 18-го числа поезд великого князя отправился дальше. Планировалось посетить ставку Юго-Западного фронта в Ровно.